Русь - Арийская колыбель. От Волги до Трои и Святой Земли

А если немного пофантазировать и представить, не дай Бог (!), что подобное случится и с Россией. Крайне жуткий вариант, о котором даже не хочется заикаться, но ведь нечто схожее случилось со Средиземноморской Русью накануне Троянской войны или с Киевской Русью перед нашествием монголо–татар. В Российской Федерации есть республики Татарстан, Башкортостан, Саха и т. д. Это и есть наша Россия. Но в случае ее распада заикаться о роли русских в этих республиках будет безрассудством. И здесь дело даже не в существовании какой–то злой воли, подпитывающей русофобию. Это обычное желание каждого малого народа в предельно широкой форме выразить свои национальные амбиции.

Египетские фараоны, правившие в первой половине II тыс. до н. э., знали богатую и обильную страну Русену. Это факт, который наши академики боятся произносить открыто. В документах хеттских царей XV–XIII вв. до н. э. фигурирует уже выражение «страны Арсавы». В тот момент Средиземноморская Русь уже значительно уменьшилась по своим масштабам и представляла некую союзную федерацию малоазийских народов (уменьшенный аналог современной России). У Арсавы были и более удаленные дружественные страны, где правили арийцы — государства Митанни и Ханаан (Палестина). Но первое из них еще лет за сто до начала Троянской войны было разрушено под ударами хеттов с севера и семитов с юга, а второе представляло множество раздробленных городов–государств. В конечном итоге арабы, а позже и турки вытеснили арийцев (а если шире, то и всех индоевропейцев) с этих территорий. Конечно, искать следы арийской цивилизации там — дело весьма щепетильное и с академической точки зрения достаточно сложное. Но ведь «нет ничего тайного, что не стало бы явным».

В мире нет более интернационального народа, чем русский. Только наши люди могут сознательно поступать вопреки своим национальным интересам. Все самые крутые перемены в русском общественном сознании за последние пять веков — реформа Никона, Петровские преобразования, большевистская революция и «демократический» переворот — были актами национального самоотречения. В каждой из этих перестроек национально ориентированные силы терпели сокрушительное поражение. Но победа чужеродных идей была предопределена, в том числе и заложенным в русских стремлением вжиться в новую, неведомую для них традицию. «Наш удел и есть всемирность, и не мечом приобретенная, а силою братства и братского стремления к воссоединению людей» (Ф. М. Достоевский). И то, что на пути к этому русские неминуемо жертвуют своими национальными интересами, уже никого не удивляет. Это не проявление слабости. Такова наша историческая миссия, таков путь русской идеи.

Наш путь — это привнесение в душу каждого иноплеменника духа любви ко всем людям на земле. Русских всегда можно отличить по тому, что они сплачивают вокруг себя другие народы, наш удел — строительство империй, где каждое племя имеет равные права и возможности с русскими. Мы — идеалисты, равных которым нет в мире, мы — не от мира сего, мы все еще грезим и мечтаем об утраченном «золотом веке» человечества, когда оно жило счастливо единой семьей, и не было ни войн, ни раздоров. Отсюда и сказки о нежданно свалившемся богатстве, и маниловские «прожекты», и обломовское миросозерцание. Русские бессознательно хранят в себе память о времени былого единства всех людей (а не только его индоевропейской «составляющей») — вот наше коренное отличие от других народов. Но если мы правы, то все остальные народы, в которых национальное начало развито неизмеримо сильнее, моложе нас! У Ярослава Смелякова есть такие строки:

… Не оглядишь с дозорной башни международной широты, той, что вошла активно в наши национальные черты.

Нет, не слишком широко мы размахнулись. Всемирная отзывчивость предполагает знакомство и с самыми отдаленными, и с самыми древними народами.