Русь эзотерическая (Учителя и М-ученики) (СИ)

- Да я бы, конечно, вас хоть сейчас провела. Но там сейчас Людмила медитирует. Ей мешать нельзя. И к тому же, вначале мне нужно спросить у неё разрешения. Ведь она - лидер нашей группы. Такая умница! Очень духовный человек. Людмила у кришнаитов получила какое-то самое высокое, я в них не разбираюсь, посвящение. Но потом, несколько лет тому назад, ушла от них и занялась собственной духовной практикой. Она получает информацию по каналу и работает с дольменами. А с мужем со своим она давно уже живет, как сестра с братом. Поскольку её энергетика должна устремляться только к высшему. Она очень сильный, волевой, решительный человек с необычными способностями. Йогин, в общем, самый настоящий.

- А она полученную информацию как-нибудь вам передает? Записывает, рассказывает? Надо же иногда и с человечеством поделиться, - донимал вопросами Виктор.

- Да, иногда - делится. Говорит о высшей роли в будущем женщин, через которых спасётся земля. Ещё о том, что сейчас существует сорок шесть миров и появляется сорок седьмой... О том, что скоро будет Переход, но точных сроков его никто, кроме посвящённых, не должен знать. Ей иногда открываются очень большие тайны Вселенной, но я не всё помню и не всё понимаю. А вообще, она такой человек, что уже постепенно переходит на космическую энергию, на питание солнечными лучами. Ей уже достаточно бывает в день съесть одно яблоко и выпить несколько стаканов воды, - закончила Марина восторженно.

И, глядя на её пышные формы, Василь подумал, что малое количество съедаемого - для Марины самый высокий показатель духовной работы.

* * *

- Всё-таки, дядя Юра, иногда мне хочется поверить в то, что Россия родит какую-то новую идею. Которая всех нас сплотит - и тому подобное... Национальная гордость, что ли, бунтует, - неспешно размышлял Николай, подливая в кашу немного постного масла.

- Любая, дать, национальная идея сейчас - это начало фашизма, - отозвался дядя Юра. - Свято верю и надеюсь, что её у нас не будет. Не прокатит до конца. А светлой идеи сейчас наш народ выработать не может. Для этого нет условий. Мы слишком ограничены, слишком обездолены. Давно все разобщены и думаем лишь о еде. Какая уж тут духовность, какое благородство? Не будучи оболваненным, в нашей стране сейчас даже не выживешь.

- Беседовал я с иностранцами, - отозвался Николай. - Они меня уверяли, что у нас ещё, в отличие от них, есть куда идти. Что мы - молодая нация. Просторы у нас необъятные, ресурсы...

- Не верю я, дать, что нация может быть молодая или старая, - усомнился дядя Юра. - Все мы родились или от отца Адама и матери Евы, или от облысевших обезьян. А знаешь, какова, дать, наша главная беда? Претензия на крутость. Нищенский гламур... Который не позволяет протянуть голодному кусок хлеба: типа, нет у нас голодных. Страусиная болезнь: голову в песок, не замечаю, мол, что всё давно развалилось...

- У меня осталась лишь одна надежда: что природа просто возьмет всю нашу так называемую цивилизацию - и в мусорник! К лучшему, к худшему - уже всё равно. Просто так, как есть, быть не должно.

- Никола! Обернись! К нам, дать, гости идут! - воскликнул дядя Юра.

Действительно, со стороны дороги к костерку приближались Андрей и Сан Саныч.

- Добрый день! - приподнял кепку Андрей. - Можно присесть? Здравствуй, Юра! Я - Андрей, а это - Сан Саныч, известный грибник и любитель леса, - отрекомендовался он Николаю.

- А я -- Николай, сторож этой поляны, - пошутил тот в ответ. - Присаживайтесь!

- Мы с Сан Санычем встретились по дороге, случайно. Набрели одновременно на один очень интересный камень: надгробную плиту с выбитым на ней крестом. Она, по-видимому, раньше вертикально стояла, а потом - упала. Лежит посреди хоженой тропы древний надгробный камень, и никто его не замечает. На этом камне крест равносторонний выбит. И какая-то надпись. Но её прочесть невозможно.

- Чай травный будете? - предложил Николай.

- Не откажемся, - улыбнулся Сан Саныч. - А потом мы решили на здешнюю лагуну прогуляться, уж больно тут места красивые. Так я ещё километра за три от вас, на подходе, сказал, что энергетика места изменилась. Вдруг почувствовал это.

- Вот это да! Это, дать, Никола своей Мандалой кашу заварил. А мы, видимо, привыкли к ней уже, да не замечаем. Никола, к тебе уже экскурсанты начали приходить! Мне пора гидом становиться. И табличку повесим: начало просмотра -- здесь! - хихикнул дядя Юра.

- Неужели, действительно на таком аж расстоянии наша Мандала почувствовалась? - удивился Николай.