Русь и Литва

В июле 1576 г. Стефан отправил в Москву послов Груденского и Буховецкого с предложением не нарушать перемирия и прислать опасную грамоту на великих послов. Однако в грамоте Иван IV был назван не царем, а великим князем, а также содержалось несколько других, недопустимых с точки зрения дипломатического этикета, положений. Возмущенные бояре ответили послам: «Мы удивились, что господарь ваш не называет нашего господаря царем и великим князем смоленским и полоцким и отчину нашего господаря, землю Лифляндскую, написал в своем титуле. Господарь ваш пришел на королевство Польское с небольшого места, с воеводства Седмиградского, которое подчинено было Венгерскому государству. А нашего государя все его братья, великие господари, главные на своих королевствах, называют царем: так вам бы, паны, пригоже было советовать Стефану королю, чтобы вперед таких дел не начинал, которые к разлитию христианской крови приводят». Послов не позвали обедать за то, что они не объявили о родстве Батория, но опасную грамоту на великих послов все-таки дали.

Узнав о походе царя Ивана в Ливонию в 1577 г. и о взятии там городов у поляков, Баторий упрекал Ивана в том, что тот, послав опасную грамоту и не объявив войны, забирает у него города. Царь отвечал на это: «Мы с божиею волею отчину свою, Лифляндскую землю, очистили, и ты бы свою досаду отложил. Тебе было в Лифляндскую землю вступаться непригоже, потому что тебя взяли с Седмиградского княжества на Корону Польскую и на Великое княжество Литовское, а не на Лифляндскую землю. О Лифляндской земле с Польшею и Литвою что велось, то делалось до тебя: и тебе было тех дел, которые делались до тебя, перед себя брать непригоже».

В январе 1578 г. в Москву приехали «великие польские послы» воевода мазовецкий Станислав Крыйский и воевода минский Николай Сапега[199]

и начали говорить о «вечном мире». Но обе стороны выдвигали такие условия, что заключение вечного мира было невозможно. Кроме Ливонии, Курляндии и Полоцка царь требовал Киев, Канев, Витебск, и обосновывал свои требования, выводя родословную литовских князей от полоцких Рогволодовичей. «Эти князья (Гедеминовичи), – говорил он, – были славные великие государи наши братья, во всей вселенной ведомые и по родству (по коленству) нам братья, поэтому Корона Польская и Великое княжество Литовское – наши вотчины, ибо из этого княжеского рода не осталось никого, а сестра королевская государству не отчич. Князья и короли польские были в равенстве, в дружбе и любви с князьями галицкими и другими в той украйне, о Седмиградском же государстве нигде не слыхали. И государю вашему, Стефану, в равном братстве с нами быть непригоже, а захочет с нами братства и любви, так он бы нам почет оказал».

Послы обиделись за своего государя и привели в пример царя Давида, который также был избран из низкого звания, но и тут Иван не растерялся и велел отвечать послам: «Давида царя бог избрал, а не люди».

Тем не менее, в январе 1578 г. в Москве было подписано очередное перемирие сроком на три года, считая от 25 марта 1578 г. Причем, в грамоте, подписанной от имени царя, было внесено условие: «Тебе, соседу [а не брату – А. Ш

.] нашему, Стефану королю в вашей отчине, Лифляндской и Курляндской земле, в наши города, мызы, пристанища морские, острова и во всякие угодья не вступаться, не воевать, городов не заседать, новых городов не ставить, из Лифляндии и Курляндии людей и городов к себе не принимать до перемирного срока». В польской же грамоте, написанной послами от имени Стефана, это условие отсутствовало.

Но Стефан не собирался выполнять условия перемирия. Он не очень надеялся на польские и литовские войска и нанял в Германии и Чехии несколько полков пехоты, а также закупил в Западной Европе лучшие по тем временам пушки и нанял к ним прислугу. Приготовившись таким образом, Баторий в июне 1579 г. послал в Москву гонца с объявлением войны. Причиной же разрыва отношений он назвал вступление Ивана в Ливонию, несмотря на перемирие с Литвой.

Для начала Стефан Баторий, который был опытным полководцем, решил овладеть Полоцком, названный им «ключом к Ливонии и к самой Литве». В начале августа войско Батория двинулось берегом вверх по Двине. Московские воеводы, чтобы напугать неприятеля, пускали вниз по реке трупы пленных, привязанные к бревнам. В Дисне Баторий переправился через Двину по понтонному мосту, составленному из лодок.

И, наконец, 11 августа 1579 г. поляки осадили Полоцк. Войска Батория расположились следующим образом: у Двины стала венгерская пехота, у их лагеря был наведен понтонный мост. Ниже венгров на берегу реки Полоти стал лагерем воевода трокский Николай Радзивилл с литовскими войсками и польскими частными армиями (в польских источниках их именовали «охотниками»). По другую сторону Полоти была ставка короля, и находились королевские войска. Их лагерь окружали повозки, соединенные железными цепями и установленные за глубоким рвом с насыпью. Выше королевского лагеря расположился немецкий наемный отряд.