Русь и Литва

Особую роль в Господине Великом Новгороде играла церковь. Новгородская церковь составляла часть общей русской церкви. Новгородские архиепископы зависели от киевского митрополита, носившего многозначительное название первопрестольника русского и наместника константинопольского патриаршества. Первоначально киевские митрополиты назначали новгородских владык (до 1168 г. их называли епископами, а затем архиепископами), но затем их стали выбирать на вече. При этом в XIV–XV веках вече выбирало три кандидатуры, а затем тянуло жребий — «на кого Бог укажет». Затем новый владыка ехал на утверждение к митрополиту. В отдельных случаях митрополит сам ехал в Новгород посвящать архиепископа. Так, в 1251 г. митрополит Кирилл приезжал для посвящения владыки Далмата, а в 1300 г. митрополит Максим прибыл для посвящения Феоктита. Замечу, что новгородцы всеми силами старались откреститься от такой чести. Ведь митрополиты требовали дорогие подарки и средства для содержания большой свиты. Так что вольный город предпочитал посылать владык к митрополитам.

В XIV–XV веках владимирские, а затем и московские митрополиты повадились ездить в Новгород для проведения «выездных судебных сессий по церковным, гражданским и уголовным делам», а, говоря языком летописей, «давать суд».

Разумеется, митрополитов меньше всего беспокоило состояние судопроизводства в Республике, их обуревало желание обобрать до нитки свою новгородскую паству, а заодно показать свою власть. Этот вопрос постоянно был камнем преткновения между новгородскими владыками и митрополитами. Так, с 70-х годов XV века и до 1393 г. Новгород не признавал митрополичьего суда, но позже был вынужден уступить — за митрополитом стояли московские полки. Замечу, что никаких принципиальных религиозных расхождений между владыками и митрополитами не было, новгородцы лишь хотели умерить аппетиты последних.

В 1353 г. владыка Моисей послал жалобу на митрополита к патриарху в Константинополь. Тот с сочувствием отнесся к новгородским обидам, но не изменил ситуацию.

Главной причиной гибели Новгородской республики стала жадность ее бояр и купцов. При их огромных средствах без проблем можно было собрать необходимую сумму и отправить ее вместе с владыкой в Константинополь. Обратно владыка вернулся бы уже в сане митрополита, и впредь новгородская церковь была бы напрямую подчинена патриарху. Кстати, нечто подобное сделали эстонские власти в 90-х годах XX века, переподчинив православные приходы Эстонии с московского на константинопольского патриарха.

Глава 11

Между Рюриковичами и Гедеминовичами

Первоначально отношения с князьями Рюриковичами определялись какой-то грамотой Ярослава Мудрого, данной новгородцам. Но сама эта грамота до нас не дошла, и что в ней написано — можно только гадать. Но с 1265 г. новгородцы, приглашая к себе князя, каждый раз заключают с ними индивидуальный договор.

А зачем новгородцам вообще был нужен князь? Ведь у них административными делами ведал посадник, церковными — владыка, а военными — тысяцкий. Но в Новгороде не было сильной военной организации, и права тысяцкого имели ограничения. Князь же требовался в основном как полководец для защиты от внешнего врага. Он должен был иметь талант и опыт в военных делах. Авторитет тысяцкого в войсках был несоизмеримо ниже княжеского. Да и вообще на Руси князь был символом войска, его знаменем. Часто бывало, что воины русских княжеств отказывались идти в бой без князя. Поэтому на поле брани при отсутствии взрослых князей выводили 8–12-летних князей Рюриковичей, которые отдавали приказы, нашептанные воеводами. А князь Святослав Игоревич в X веке первый раз участвовал в битве в возрасте… трех лет. Ребенка посадили на лошадь, и он первым бросил копье, тем самым дав сигнал к началу сражения. Копье, понятно, было легким дротиком и упало у ног лошади. Тем не менее, русские полки смело пошли в бой.

Немалую роль играла и дружина князя, состоявшая из профессионалов высокого класса. Несколько упрощая ситуацию, можно сказать, что новгородцы нанимали себе «кондотьера» с дружиной.