Русь изначальная без лжи. Что замалчивают историки

И кто таков Гостомысл – посадник, как его позже назвали русские летописи, выборный старейшина, позволивший себе превысить должностные полномочия, навязав в правители внука, или все же князь – глава племенного союза, хотя его, возможно, так не называли? То, что Гостомысл пекся об отсутствии у себя сыновей (потерять четверых, конечно, тяжело) и невозможности по возрасту произвести на свет еще парочку, а не вообще о власти на вверенной ему территории, наводит на мысль о княжеской природе этой власти. Обратите внимание: Гостомысла не слишком беспокоило, что пока не родившиеся сыновья могли оказаться слишком юны, чтобы подхватить скипетр из его слабеющих рук, он переживал, что жены больше не рожали вообще. Весь вопрос в том, чтобы убедить, что наследовать должны его внуки, а не чужие дяди.

Причем если сам Гостомысл указал на потомство Умилы, то старейшины после его смерти не воспротивились попытке взять власть Вадимом Хоробрым. Значит, вопреки совету своего начальства, признавали права внуков равными? И что же это, как не наследственное владение? Тогда чем-то то, что было при Гостомысле, отличалось от того, что стало при Рюрике? Чужак пришел и варягов привел. О варягах пока не будем, но Рюрик явно не чужак, все же внук, пусть и заморский.

Или… вся эта история просто выдумана ради красного словца, а Рюрик к ней притянут за уши? А может, она вообще не наша, поскольку почти идеально совпадает с другой, ободритской, тоже с Гостимуслом и Рюриком, а еще с городом Рёриком и варягами, которые с севера?

О чем речь?

Реку Эльбу, на мосту через которую состоялась знаменитая встреча союзнических сил в конце Второй мировой войны, во времена Рюриковой юности звали Лабой. И жили на ее правом берегу, ближе к устью, славянские племена, которых называли соответственно – полабскими. И был у этих славян в очень подходящее нам время – ближе к середине IX века – очень подходящий нам князь – Гостимусл…

Откуда известно? В 1827 году в Британском музее нашли рукопись, названную «Ксантенскими анналами». Эти самые анналы писались точнехонько с 831 по 874 год на территории нынешней Германии, то есть там, где этот самый Гостимусл и проживал совсем по соседству, но уж никак не за тысячи километров и не два столетия спустя. Никаких сомнений в подлинности записей анналов нет, все согласны, тем более большинство данных четко согласуются со многими другими анналами, где действуют совсем другие правители.

Но нас другие не интересуют, нам Гостимусла подавай.

Пожалуйте.

Чуть-чуть чужой истории.

Дальше Карла Великого, который большую часть Европы в одну кучу собрал, забираться не будем, но его упомянуть придется, потому как сам Карл и особенно его внуки ободритскому князю Гостимуслу на любимые мозоли наступали. Земля ободритов (это целый союз племен) располагалась между землями саксов и лютичей – поморских славян. И с теми, и с другими очень даже не дружили, чем Великий Карл хитро пользовался, то привлекая ободритов против саксов, то стравливая их с поморскими славянами и поддерживая в этой нелюбви.

Города в ободритских землях весьма подходят для нашей истории – Велигард (Рёрик), Старигард (Ольденбург?), Любек… И остров почти напротив – Рюген (Руян) с городом Аркона на нем и большущим капищем Святовита. Все так и просится в нашу историю: Остров Рюген (Буян наших сказок), капище, ободриты с их городами – Велигардом, то есть Великим, Старигардом – «Старым» и глава союза племен Гостимусл…

Не хватает только Рюрика.

И Рюрик нашелся – Вендский или Ободритский, как его зовут. О Рюрике потом, вернемся к Гостимуслу и потомкам Карла Великого.

Осознав, что земной путь близится к концу, Карл решил заранее раздать земли сыновьям, но судьба распорядилась иначе: ничего раздавать не пришлось, остался у Карла только один сын – Людовик, позже прозванный Благочестивым. Надо сказать, почти полная папаше противоположность. Благочестивым назван не зря, сам Карл хоть и имел с церковью, особенно папами римскими, хорошие отношения, даже был папой коронован как император Великой Римской империи, но особой набожностью не отличался, некогда было, все на коне да в походах – то одних примучить, то других усмирить, то третьих завоевать.

Зато миролюбивей его сына трудно найти. Людовика Благочестивого меньше интересовала огромнейшая империя, полученная на блюдечке с голубой каемочкой в наследство, и куда больше монастырские дела и мощи святых, а еще больше молодая любимая вторая жена Юдифь. Молодые красивые, к тому же умные жены никогда до добра не доводили. Юдифь усиленно проталкивала собственные интересы и интересы своего сына Карла (позже прозванного Лысым). Пасынки, прекрасно понимая, что в их пользу мачеха действовать не намерена, еще при жизни отца не раз устраивали настоящую свару за власть. Старшие – Лотарь, Пипин и Людовик – вовсе не желали принимать в свою компанию младшего сводного брата Карла (еще не облысевшего).