Русь между Югом, Востоком и Западом

Сохранится ли русский народ на своей земле или сама эта земля перестанет быть Русской, исчезнет, разделенная между соседями, превратившись в географическое понятие вроде Сарматии или Скифии, как когда-то величали нас в Европе? Через узкие шведские, немецкие, литовские двери, может быть, когда-нибудь прольется свет на огромную равнину Северо-Восточной Европы, населенную полудикими племенами, подданными короля, хана, «схизматиками», что глаголят на непонятном для просвещенных европейцев наречии. И тогда навсегда исчезнет русское имя, русское слово. Или появится, окрепнет новая сила – единое могучее государство, объединит Русь, свергнет ордынские оковы, вернет похищенные земли и достойно войдет в семью великих народов мира?! Проще говоря, вопрос стоял так: боярская власть в Великом Новгороде или единство Русской земли. Третий вариант был исключен. Это понимали и в Новгороде, и в Москве. Историк Ю.Г. Алексеев пишет в книге «Закат боярской республики»: «Быть или не быть – новгородской старине и пошлине, могуществу бояр, буйному вечу, бесправию смердов, приниженности пригородов. Пушным факториям на Печоре и Мезени, лихим походам за данью в глухие северные леса, торговле с ганзейскими купцами, набитым золотом и серебром подвалам и полатям Святой Софии. Гордой осанке бояр на переговорах с великим князем, самостоятельности владыки, власти господы над огромной территорией от Валдая до Белого моря, от Ладоги до предгорьев Урала. Быть или не быть – Руси и ее народу. Быть ли Русской земле конгломератом княжеств и городов, дрожащих перед Литвой и трепещущих перед Ордой? Если нет, нужно было установить единство Руси любой ценой, если надо, то и кровью, ликвидируя на корню гнезда разбоя, мятежей и распрей». «Свобода» Новгорода или Киева (точнее, олигархических, правящих за спиной людей кланов, готовых идти на сговор с врагами) очень дорого обходится народам, населяющим огромные пространства Древней Руси. Историки совершенно справедливо связывают окончательное подчинение Новгорода и Пскова политике Москвы с отставкой архиепископа Сергия, началом массовых выводов новгородских бояр из вотчин с превращением их в помещиков среднерусских уездов, а также с пресечением мятежей во Пскове (так называемая брань о смердах). Все эти акции Ивана III в конце XV в. ставили целью тотальную перестройку общественных отношений внутри городов-республик по общерусскому образцу. Окрепнув, московские князья со всей решимостью повели земли к единству Русской земли. Новгородцам сказано: «Хотим государства на своей отчине Великом Новегороде… как… на Москве». Князь Василий III подкрепил свои слова военными действиями и арестом мятежницы – Марфы Посадницы.

К. Лебедев. Марфа Посадница. Уничтожение Новгородского веча

Героиня эта вызвала симпатии у писателей и историков. Н.М. Карамзин заявлял: «И летописи и старинные песни отдают справедливость великому уму Марфы Борецкой, сей чудной женщины, которая умела овладеть народом и хотела (весьма некстати!) быть Катоном своей республики». Так в чем же ее «чудесность», в чем ее вина? Марфа выразила мнение верхушки правящей знати Новгорода, выговаривая грозному московскому владыке: «Иоанн желает повелевать Великим градом: не удивительно! Он собственными глазами видел славу и богатство его. Но все народы земные и будущие столетия не престали бы дивиться, если бы мы захотели ему повиноваться. Какими надеждами он может обольстить нас? Одни несчастные легковерны; одни несчастные желают перемен, мы благоденствуем, свободны! Благоденствуем оттого, что свободны! Да молит Иоанн небо, чтобы оно во гневе своем ослепило нас: тогда Новгород может возненавидеть счастие и пожелать гибели, но доколе видим славу свою и бедствия княжеств русских, доколе гордимся ею и жалеем об них, дотоле права новогородские всего святее нам…». Это – идиллия или, точнее, анархистская трактовка событий. Реальность выглядит совсем в ином свете. Марфа Посадница была вдовой посадника Исаака Борецкого. Энергичная и властная, она с сыновьями выступала непримиримым врагом Москвы, не желая ей подчиняться. Поэтому она и решила обратиться за помощью к злейшему врагу Руси – польскому королю Казимиру IV. Чтобы получить голоса толпы, Борецкие прибегли к подкупу. В городе начались волнения. Вече шумело: «Не хотим за великого князя Московского, низ-ватися отчиною его. Волныи есмы люди Велики Новъгород». Подкупленные «западники» вопили: «За короля хотим!» Воспевая непокорный Новгород, поэт Есенин проникся анархическо-бунтарским духом. Потому московский царь в его стихотворении «Марфа Посадница» видится ему вступившим в сговор с самим антихристом – и все, дескать, ради покорения Москвой града Новгорода.

А. Кившенко. Отправка Марфы Борецкой (Посадницы) в Москву