Русь моя, жизнь моя…

Идут часы, и дни, и годы.Хочу стряхнуть какой-то сон,Взглянуть в лицо людей, природы,Рассеять сумерки времен…Там кто-то машет, дразнит светом(Так зимней ночью, на крыльцоТень чья-то глянет силуэтом,И быстро спрячется лицо).Вот меч. Он был. Но он – не нужен.Кто обессилил руку мне? —Я помню: мелкий ряд жемчужинОднажды ночью, при луне,Больная, жалобная стужа,И моря снеговая гладь…Из-под ресниц сверкнувший ужас —

Старинный ужас (дай понять) …Слова? – Их не было. – Что ж было? —Ни сон, ни явь. Вдали, вдалиЗвенело, гасло, уходилоИ отделялось от земли…И умерло. А губы пели.Прошли часы, или года…(Лишь телеграфные звенелиНа черном небе провода…)И вдруг (как памятно, знакомо!)Отчетливо, издалекаРаздался голос: Ессе homo! —Меч выпал. Дрогнула рука…И перевязан шелком душным(Чтоб кровь не шла из черных жил),

Я был веселым и послушным,Обезоруженный – служил.Но час настал. Припоминая,Я вспомнил: нет, я не слуга.Так падай, перевязь цветная!Хлынь, кровь, и обагри снега!1910

Унижение

В черных сучьях дерев обнаженныхЖелтый зимний закат за окном.(К эшафоту на казнь осужденныхПоведут на закате таком.)Красный штоф полинялых диванов,Пропыленные кисти портьер…В этой комнате, в звоне стаканов,

Купчик, шулер, студент, офицер…Этих голых рисунков журналаНе людская касалась рука…И рука подлеца нажималаЭту грязную кнопку звонка…Чу! По мягким коврам прозвенелиШпоры, смех, заглушенный дверьми…Разве дом этот – дом в самом деле?Разве так суждено меж людьми?Разве рад я сегодняшней встрече?Что ты ликом бела, словно плат?Что в твои обнаженные плечиБьет огромный холодный закат?Только губы с запекшейся кровьюНа иконе твоей золотой

(Разве это мы звали любовью?)Преломились безумной чертой…В желтом, зимнем, огромном закатеУтонула (так пышно!) кровать…Еще тесно дышать от объятий,Но ты свищешь опять и опять…Он не весел – твой свист замогильный…Чу! Опять – бормотание шпор…Словно змей, тяжкий, сытый и пыльный,Шлейф твой с кресел ползет на ковер…Ты смела! Так еще будь бесстрашней!Я – не муж, не жених твой, не друг!Так вонзай же, мой ангел вчерашний,В сердце – острый французский каблук!1911

Авиатор