Русь моя, жизнь моя…

Век девятнадцатый, железный,Воистину – жестокий век!Тобою в мрак ночной, беззвездныйБеспечный брошен человек!В ночь умозрительных понятий,Матерьялистских малых дел,Бессильных жалоб и проклятий,Бескровных душ и слабых тел!С тобой пришли чуме на сменуНейрастения, скука, сплин,Век расшибанья лбов о стенуЭкономических доктрин…. . . . . . . . . . . . . .А человек? Он жил безвольно:Не он – машины, города,«Жизнь» так бескровно и безбольноПытала дух, как никогда…Но тот, кто двигал, управляя

Марионетками всех стран, —Тот знал, что делал, насылая«Гуманистический» туман:Там, в сером и гнилом тумане,Увяла плоть и дух погас,И Ангел сам священной брани,Казалось, отлетел от нас:Там распри кровные решаютДипломатическим умом,Там пушки новые мешаютСойтись лицом к лицу с врагом,Там вместо храбрости – нахальство,А вместо подвигов – «психоз»,И вечно ссорится начальство,И длинный громоздко́й обозВоло́чит за собой команда,Штаб, интендантов, грязь кляня,Рожком горниста – рог РоландаИ шлем – фуражкой заменя…

. . . . . . . . . . . . . .Двадцатый век… Еще бездомней,Еще страшнее жизни мгла(Еще чернее и огромнейТень Люциферова крыла).Пожары дымные заката(Пророчества о нашем дне),Кометы грозной и хвостатойУжасный призрак в вышине,Безжалостный конец Мессины(Стихийных сил не превозмочь),И неустанный рев машины,Кующей гибель день и ночь,Сознанье страшное обманаВсех прежних малых дум и вер,И первый взлет аэропланаВ пустыню неизвестных сфер…И отвращение от жизни,

И к ней безумная любовь,И страсть, и ненависть к отчизне…И черная, земная кровьСулит нам, раздувая вены,Все разрушая рубежи,Неслыханные перемены,Невиданные мятежи…Что ж, человек? За ревом стали,В огне, в пороховом дыму,Какие огненные далиОткрылись взору твоему?Как день твой величав и пышен,Как светел твой чертог, жених!Нет, то не рог Роланда слышен,То звук громовый труб иных!Так, очевидно, не случайноВ сомненьях закалял ты дух,Участник дней необычайных!Открой твой взор, отверзи слух

И причастись от жизни смысла,И жизни смысл благослови,Чтоб в тайные проникнуть числаИ храм воздвигнуть – на крови.Осень 1911—4 декабря 1914

На лугу

Леса вдали виднее,Синее небеса,Заметней и чернееНа пашне полосаИ детские звончееНад лугом голоса.Весна идет сторонкой,Да где ж сама она?Чу, слышен голос звонкий,Не это ли весна?Нет, это звонко, тонкоВ ручье журчит волна…25 октября 1912

Ворона