Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в.

Расстояние от Торжка до Сити: такое же, как от Коломны до Владимира — примерно 200 км, которые гонец мог промчать за пять дней. Следовательно, сообщение о гибели великого князя Юрия должно было поступить к Батыю уже 9–10 марта. Возможно, с этим и была связана остановка передового монгольского отряда у Игнач-Креста: они получили известие о полном разгроме противника. Совершенно ясно, что поход на Новгород не входил и не мог входить в планы Батыя. Воевать в лесах и/или горах монголы никогда не собирались. Другое дело — Суздальское Ополье, равнинная местность с богатой полевой растительностью. Как верно отметил еще В. В. Каргалов, сложные построения военных историков (М. Иванин, С. Н. Ильин), стремящихся приписать Батыю намерение «выйти на «коммуникации» между Новгородом и Псковом, пройти областями, предоставлявшими «больше средств для продовольствия»» войск, избежать переправы через большие реки и т. д., не находят никакого основания в источниках[344]. Они оторваны от системы методов исторического моделирования и серьезно модернизируют происходившее. «Селигерский путь», по которому двигались монголы, даже не был кратчайшим маршрутом в Новгород. Он петлял и сильно уводил к западу, что могло соответствовать тактике пытающихся оторваться от преследования, но никак не наступающих войск. Как только появилась возможность остановиться и, не теряя чести и славы победителей, повернуть домой, монголы это и сделали.

* * *

Близкий к современникам событий персидский историк Джувейни оставил короткую запись о монгольском походе на Русь:

«Они отправились в земли Руси и покорили области ее до города М. к. с. [вар.: М. л. с., Машку, Микес

], жители которого, по многочисленности своей были [точно] муравьи и саранча, а окрестности были покрыты болотами и лесом до того густым, что [в нем] нельзя было проползти змее. Царевичи сообща окружили [город] с разных сторон и сперва с каждого бока устроили такую широкую дорогу, что [по ней

] могли проехать рядом три-четыре повозки, а потом против стен его выставили метательные орудия. Через несколько дней они оставили от этого города только имя его и нашли (там) много добычи. Они отдали приказание отрезать людям правое ухо. Сосчитано было 270 000 ушей. Оттуда царевичи решили вернуться»[345].

Новгородская земля (основная часть) в XIII в. Границы указаны схематически (Насонов, 2002. С. 81)

Известный специалист по арабской и персидской историографии В. Г. Тизенгаузен считал, что под именем «М. к. с. " скрывается Москва[346]. Однако, например, в тексте Рашид-ад-Дина также встречается город «МКС» (или «Минкас»), но в его трактовке тот же В. Г. Тизенгаузен соглашается с И. Н. Березиным, который интерпретирует топоним как некую крепость «Манач (Маныч)» или «Орнач»[347]. Заметно, что предлагаемые варианты предполагают очень широкий диапазон ошибок в написании. Скорее всего, следует ориентироваться не на созвучность слов, которая редко выглядит убедительной, а на исторический контекст событий. Спустя 15–20 лет после описываемых событий очевидцы могли передать предельно исковерканное название захваченного города, но вряд ли они забыли тот населенный пункт, на котором монголы завершили наступление и повернули домой — это должно было быть особенное место. Именно после взятия Торжка (М. к. с., Машка = Торг, Торжок) Батый повернул свою армию в степь. Город брали долго и использовали при этом много осадных машин, что и отмечено летописью. Численность павших горожан, конечно, завышена. Трудно судить о том, насколько цифра 270 000 (или 27 000) соответствует действительности. Скорее всего, это большая условность, в которой следует видеть указание на огромные потери противника. Именно так в понимании монгольских историографов должен был завершаться победный рейд великого, а следовательно, и кровожадного хана.

* * *

Отход Батыя был триумфальным. Он вел тысячи пленников, его воины щеголяли дорогими одеждами и награбленными украшениями. Добившись решительной победы над сильным Владимиро-Суздальским княжеством, Батый вполне мог считать себя удовлетворенным и не предпринимать более наступательных операций[348]. Да и средств для этого у него, судя по всему, более не было. Длительная осада, даже ведущаяся максимально осторожно, неизбежно должна была привести к потерям. Подкреплений от других ханов не поступало: их воины также спешили в родные степи. Волна нашествия плавно откатывалась.

Монгольский погром Северо-Восточной Руси весной 1238 г. (Каргалов, 1967. С. 104)