Русь против варягов. «Бич Божий»

Казалось бы, все, кончились беды, но не тут-то было! На Русь пришел Святополк, а с ним его тесть Болеслав, а значит, и польское войско. Вновь русский князь шел добывать себе киевский стол с помощью иноземных войск. Могут сказать, что и Ярослав привел варягов, которые добывали для него Киев, но дело в том, что новгородский князь их нанял, а сын Ярополка привел на свою землю вооруженные силы, мягко говоря, недружественного государства. Но как бы там ни было, а Ярослав отреагировал моментально и встретил противника на Буге, собрав под своим стягом варягов, киевлян и тех новгородцев, которые оставались в Киеве. Противников разделяла река, и ситуация зеркально напоминала ту, что случилась под Любечем. Только вот складывается такое впечатление, что лавры Святополка не давали покоя Ярославу. Ибо на Буге он вел себя так же, как и его визави на Днепре. Совершал те же самые ошибки.

И если тогда драл глотку Волчий Хвост, то теперь на сцене появляется наш старый знакомый воевода Блуд. Да-да, то самый старина Блуд, который сдал Владимиру Ярополка со всеми потрохами, а потом стал дядькой при князе Ярославе. В «Повести временных лет» его называют Буда, Татищев – Будый, но большинство историков склоняются к тому, что это именно Блуд, и никто иной.

Так вот, стал Блуд разъезжать вдоль Буга и орать поносные речи про польского короля, благо повод для этого имелся. Ибо был Болеслав настолько тучен и дороден, что и на коне мог усидеть с трудом. Что позволяло Блуду упражняться в остроумии. «Проткнем тебе колом брюхо твое толстое

», – орал воевода через реку, веселя русское воинство. Багровела от ярости толстая шея польского короля, но от обидчика его отделяла река, и Болеслав мог только зубами скрипеть от ярости. День скрипел, другой, а потом не выдержал. Гаркнув своим воинам: «Если вас не унижает оскорбление это, то погибну один», – король погнал коня вброд через реку. Никто – ни ляхи, ни русские – не ждал от толстяка такой прыти, и в изумлении взирали воины на разворачивающееся перед ними действо. А как только опомнились – одни кинулись в воды Буга, другие побежали строиться в боевые порядки.

Описанию злополучной битвы и ее итогов летописец посвятил лишь пару строчек: «Ярослав же не успел исполчиться, и победил Болеслав Ярослава. И убежал Ярослав с четырьмя мужами в Новгород, Болеслав же вступил в Киев со Святополком» («Повесть временных лет»).

Масштаб катастрофы подчеркивается указанием на количество людей, сумевших убежать с Ярославом. Единицы! Понятно, что ляхи застали русское воинство врасплох и даже хваленые варяги не смогли спасти ситуацию. Они, как когда-то и гридни Святополка, оказались не готовы к внезапной атаке. При таком подходе к делу это поражение не выглядит случайностью, оно выглядит закономерностью.

Что же касается Ярослава, то он просто запаниковал. Перво-наперво он кинулся в свою бывшую вотчину, в Новгород, а оттуда засобирался в Швецию. Но не потребовалось. Появление побитого князя произвело на новгородцев ошеломляющее впечатление. Вроде бы недавно ходили они на Киев, вернулись победителями, а сейчас, получается, их мордой в грязь! В этот раз Ярославу даже не пришлось их о помощи просить, господа новгородцы решили его судьбу сами. А заодно и судьбу остальной Руси. Сын воеводы Добрыни, новгородский посадник Константин, как и его отец, был человеком решительным, а потому распорядился приготовленные для бегства за море ладьи Ярослава изрубить топорами. Что новгородцы охотно и проделали. А затем отважно заявили перепуганному князю: «Хотим и еще биться с Болеславом и со Святополком» («Повесть временных лет»).

Но одно дело шуметь и галдеть и совсем другое претворять в жизнь принятые серьезные решения. Ярослав был гол как сокол, поскольку вся его казна осталась в Киеве и в нее запустил лапу толстяк Болеслав. Но новгородцы не отступили, решив тряхнуть мошной, что само по себе достойно удивления: «Стали собирать деньги от мужа по 4 куны, а от старост по 10 гривен, а от бояр по 18 гривен» («Повесть временных лет»). А когда нужные средства были собраны, то новгородское посольство отправилось за море. Все к ним, к варягам.