Русалия

- В конце концов… Дайте им врага. Сожгите несколько греческих домов, распустите слух, что это дело рук… скажем, русов. Нет, не русов. Они нам еще пригодятся. Объявите врагами Хазарии кабаров. Да-да, кабаров. Сожгите греческие дома их же руками, - в любом народе найдется нужное число человек, готовых за диргемы или номисмы оказать любую услугу. Потом они же и будут пойманы и преданы суду… Шевелите мозгами! Почему я должен это делать за вас? Главное – снимите внимание жителей Хазарии с потомков колена Симонова. Пусть жители Итиля наполнят свои мозги чем-нибудь другим. Пусть лучше говорят о том, что вышел из царства мертвых собакоголовый Анубис и бродит по свету в поисках… м-м… невинных душ. Дайте желающим открыть еще несколько увеселительных домов, да повелите хозяевам снизить цены на их товар до предела. И надо бы для жителей Итиля снизить цены на парчу, привозимую из Багдада и Хорасана, - пока она мало кому доступна, а черни нужно иметь к чему стремиться. Думайте. Думайте!

Только что владетель Хазарии казался переполненным какой-то злой энергией, столь выразительной, почти осязаемой, что, казалось, ее одной достаточно, чтобы окружающие ее предметы начали двигаться и меняться; тем удивительнее было видеть, как эта волшебная сила в один момент без всякой видимой причины оставила его. Безвольно его тело повалилось в золотую чашу ближайшего кресла, расплылось во все стороны, точно вылезшая из кади опара, замерло. Иосиф прикрыл блестящие розовые веки, и вновь тяжеловесное безмолвие завладело пространством. Выждав какое-то время, Самуил осторожно качнул тишину.

- Господин мой, великий мэлэх, не следует ли…

- Хватит об этом, - неожиданно, потому что сейчас же, отозвался будто бы задремавший Иосиф. – Пусть Иуда расскажет нам что-нибудь забавное. Как там наша русская невеста, эта… Ольга, после того, как мы помогли ей ухватить свободу? Собирается еще стать царицей цариц?

Отяжелевший было за время недавней беседы воздух вновь преисполнился серебристой легкости. Не вдруг, но раз от разу увереннее под золотыми звездами потолка зазвучали игривые восклицания и даже смешки.

- Да она уж собирается христианскую веру принять! – ободренный вниманием малика возликовал мохнолицый Иуда Хагрис.

- Христианскую веру?! Быть не может! – грудной женский смех заклокотал в горле Иосифа, раздувая его короткую складчатую шею.

- Да! Да! – радовался радости малика Самуил. – Вот же нам… позавчера это… от мар-Наамана доставили известие.

- Это верно, я думаю, - нашел разумным не отделяться от общего интереса Иисус Кокос, проявив и свою увлеченность поднятой темой.

- Го-го-го! – закатывался смехом Иосиф. – Вот за что хвалю. Надо ж такое!… Ведь это ты, Иуда, выдумал, подкинуть мысль русской княгине. Я тебя еще тогда хвалил, но, честно скажу, не верил, что прямо так… Вот это действительно искра Божья! Когда войска нанимать приходится, - это дело последнее. Надо врагов своих уметь так стравить, чтобы они сами друг друга душили, чтобы никогда в своих собственных домах покоя не знали. Это - да! И дешевле, верно? И надежнее. Оттого-то много было народов и сильных, и богатых, - сияли, как солнце. Где они? Нет их больше. А наш народ, он, как луна, - и днем, и ночью на небосводе. Днем-то ее не очень разглядишь, но наступает новолуние, - и вот она во всем своем блеске. Да будет царство племени властелинов умножать величие свое и красу ради светоча того народа, который был лелеян от рождения. Да будет счастье его покровом! Сила мышцы Всевышнего да будет нам поддержкой. Да будет он давить врагов Израиля, как давит нагруженная телега. Сделай рог наш железным, а копыта – медными, чтобы сокрушить нам многие народы и посвятить тебе, Господи, стяжания их и богатства их, тебе, владыке всей земли. Амен.

- Амен, - повторили за ним остальные.

К