Русалка. Сборник страшных рассказов

– Что же ты, Коленька, сегодня не пришел? – спросило существо, – Я ведь ждала тебя.

Даже не успев до конца осознать весь ужас происходящего, писатель лишился чувств.

Утром, вошедшая проведать хворающего племянника Евдокия, обнаружила того лежащим на полу. Тело его скрючилось в противоестественной позе, глаза были широко раскрыты, будто он видел нечто жуткое. Однако Николай был жив. Он не двигался, не отвечал на вопросы и лишь, когда к нему прикасались издавал слабые стоны. В руке его был зажат небольшой медальон и прядью темных волос.

Позвали за земским доктором и отцом Никонором. Священник почитал над болящим псалтирь, пытался причастить нечастного, однако тот так и не смог проглотить кусочек смоченной кагором просвиры. Приехавший после обеда доктор осмотрел Полянского и рекомендовал дать Николаю отоспаться. Да только вот спать писатель не мог, он сутками лежал, глядя выпученными глазами в потолок, отказываясь от еды и питья. На третий день после страшного происшествия Николай Полянский скончался, так и не произнеся не единого слова.

Тем же вечером, услышавшие скорбную весть крестьяне судачили о том, как неупокоенная дочка мещанского, ставшая после страшной своей смерти русалкой, утащила молодого барина на тот свет. А захмелевший после трех стаканов бражки овчар Тихон, тряс пальцем и кричал:

– А я говорил ему в лесок не ходить! да разве ж они нашего брата слушають? Вон оно как все и вышло. Мужики молча выпили за упокой души новопреставленного Николая и стали обсуждать цены на зерно.

О СИЛЕ ДУХА

Хмурым октябрьским вечером все собрались у Вишневского по случаю именин его супруги. Погода, как и бывает поздней осенью, стояла гнусная – сутками напролет моросило то мокрым снегом, то ледяным дождем. К сумеркам из низин поднимался густой молочно-белый туман и разливался по округе. После ужина играли в вист, курили и обсуждали ужасную трагедию произошедшую с молодым, подававшим большие надежды художником Н., с которым многие из собравшихся были неплохо знакомы. Театральный критик Ставров – худой, высокий, и весь какой-то землисто-пепельный – от костюма и до волос, задумчиво произнес:

– Удивительна судьба человеческая! Помнится пару месяцев назад в этой самой комнате я спорил с Н. о мистицизме. Н. очень разгорячился и доказывал мне, что существование потустороннего мира – абсолютная и непреложная истина. Я рассмеялся, а Н. так побагровел, что на секунду мне показалось – он непременно меня ударит. Однако Н. сдержался, фыркнул и не попрощавшись уехал.

– Думается мне, именно эта глупая вера в сверхъестественное и сгубила несчастного. – подал голос хозяин дома.

– Уверяю вас, господа, это типичный случай деменция прекокс – раннего слабоумия. – выпустив тонкую струйку дыма, спокойно сообщил профессор Вяземский.

– А вот зря вы так все, ой как зря – прервал профессора маленький человек в изрядно поношенном костюме. Это был Репнин – издатель второсортного литературного журнала для невзыскательной публики. Он вытер вспотевшую лысину платком и нервно продолжил, – Я ведь сам лично был на том злосчастном сеансе и могу с уверенностью утверждать – Магир – настоящий медиум. И дух, призванный им – самый что ни на есть настоящий. А стало быть, Н. вовсе не болен. Он просто одержим.

По комнате прокатилась череда сдавленных смешков.

– А вы, позвольте спросить – этот самый дух лицезрели лично? Так сказать, во плоти? – насмешливо осведомился Ставров, – Но ведь если дух предстал во плоти, стало быть, никакой он и не дух. Или он был прозрачен и бестелесен?

– Бросьте вы издеваться! – возмущенно ответил Репнин. – Вам прекрасно должно быть известно, что духов нельзя увидеть, можно лишь почувствовать их присутствие.

– И в чем же выражается присутствие духа? – с улыбкой спросил Вишневский.

– О, я как-то в "Судаке" принял три стопки полугара на березовых почках, и вы не поверите – резко ощутил присутствие духа, – глумился Ставров. Расхохотались все, кроме Репнина. Он снял очки, суетливо протер их, и злобно осмотрев окружающих сказал:

– Очень зря вы господа смеетесь над подобными вещами. Ведь никого из вас там не было.

– Ну так расскажите ж нам, что случилось на том злосчастном сеансе, – миролюбиво предложил Вяземский.

– Да, да! – присутствующие поддержали предложение профессора – Весьма любопытно послушать.

– Что ж, – Репнин, слегка польщенный всеобщим вниманием, важно откинулся в кресле, – отчего же и не рассказать?

…