Русалка (СИ)

Я, молча кивнув, скрылся в ванной. Вытянувшись во весь рост, я млел от первых признаков цивилизации. Хорошшшо… И не заметил, как заснул, проснулся оттого, что кто-то брызгал в меня холодной водой. Охнув, сел и уставился на Бегали, пристроившегося на бортике.

БегалиЯ старался смотреть на дорогу. Очень старался, несмотря на то что хотелось скосить глаза и посмотреть на мальчишку. Лопухнулись! Еще как. Хорошо, мальчишка адекватный и ушлый, судя по тому, как он моментально решил удрать из дома, и… красивый. И зачем мы только в это ввязались? Но парнишка и правда не вписывался в ту действительность. Весь такой… изящный. Он, словно случайным ветром занесенное семя, расцвел прекрасной розой среди ромашек. Так! Не смотреть! А жаль, что не девушка… Я о такой всю жизнь мечтал. Чтобы кожа такая, как мед на солнце, глаза, как у перепуганной лани, влажно мерцают из-под густых длинных ресниц и рот такой… Не смотреть! Как надорванный бутон розы, порочно-невинный. Не смотреть! И шея… Так! Он мальчик. МАЛЬЧИК! А я извращенец какой-то. Но ноги! НОГИ! Такие щиколотки… Их бы на талии перекрестить… Оооо, нет! Смотрю на дорогу и не думаю… не думаю… не думаю!

Когда мы добрались домой, я уже себя убедил в том, что… В чем я себя там убедил? В общем, Рауан не девушка и точка. Убедил, пока он не затих в ванной. Прошло пять минут, чайник уже вскипел. Прошло десять минут, чайник остыл. Пятнадцать. Я снова поставил чайник на плиту. Двадцать, я стою перед дверью и виновато стучусь. Дверь не закрыта, и я не думая присаживаюсь на бортик, жадно рассматриваю спящего парня. Его даже тени под глазами красят… И коленки красивые, круглые… Ключицы такие… так и хочется обрисовать пальцами…и шея… какая у него шея… Стоп! Надо будить, и я брызгаю на него холодной водой. Встрепенулся, сел, рассеянно смотрит на меня и улыбается. Улыбается, и я чувствую, как внутри меня что-то раскрывается во всю мощь и тянется навстречу. Он же, смущаясь, извиняется и красноречиво смотрит на дверь. Мне уйти? Как не хочется. Хочется увидеть, как он встанет и вода заструится по телу, а волосы плотно облепят его фигуру, повторяя изгибы. Хочется увидеть, как капельки драгоценностями заблестят на его коже. Но, тяжело вздохнув и встряхнув головой, я стряхиваю наваждение. Что со мной? Видимо, это какой-то синдром упущенной мечты? И я иду на кухню, снимаю с плиты наполовину выкипевший чайник, бросаю в кружки пару пакетиков заварки и достаю из холодильника плитку кем-то оставленного там шоколада. Рауан выплывает из ванной, закутанный в полотенце, и грациозно пристраивается на высоком барном стуле. Я невольно соскальзываю взглядом по длинной ноге и дергаюсь, обжигаясь об горячий чайник.

Рауан

Мне одновременно и хорошо, и неловко от взгляда Бегали. Его взгляд как ласка оглаживает мое изголодавшееся тело, и реакция не заставляет себя долго ждать, вспыхнув истомой и сладким желанием концентрируясь в паху. Я сильнее подтягиваю ноги, чтобы скрыть реакцию, и умоляюще таращусь на Бегали, взглядом намекая на то, что ему лучше уйти. Он послушно исчезает за дверью, а я, пересев на колени и закусив руку, в пару движений разряжаюсь… Надо же. Как он меня зацепил, да еще год без любви, я почти забыл, что такое желание. Завернувшись в полотенце и почти успокоив свою плоть, выхожу и присаживаюсь на стул у барной стойки, вспыхиваю, когда замечаю жаркий взгляд парня, скользнувший по мой ноге… Неужели? И тут он, отдернув руку, ругается, обжегшись о горячий чайник. Я вскакиваю и тяну его руку, дуя:

– Сильно обжегся? – желая успокоить боль, я, как в детстве мама, целую поврежденное местечко и замираю, понимая, что я сделал.– Сильно…обжегся… – выдыхает Бегали и прижимает меня к себе. Я слышу лихорадочный стук его сердца и вижу близко-близко его растерянные глаза.– Я не понимаю, что со мной, – выдыхает он мне в губы и целует… Целует.

Мое тело, выгнувшись, вступает в свои права, изгнав разум с трона. Жадно ластится, ощупывает и гладит парня, забирается ему под одежду и стонет и просит. Бесстыдно. Я чувствую каждой клеточкой тела, когда он сдается. Подхватывает меня на руки, уносит в комнату, не разрывая поцелуя. Бережно уложив на жесткое покрывало, затканное каким-то рельефным рисунком, он отпускается рядом и подрагивающими от желания руками и горячими губами заласкивает и зацеловывает, а я, разметавшись, в голос прошу…

– Я не умею… я никогда… – шепчет Бегали.

Я, изворачиваясь, сбегаю в ванную, бросая через плечо:

– Я сейчас… минуту.

Там я нахожу крем для рук и, по возможности подготовив себя, возвращаюсь в комнату.

Я смотрю на напряженно застывшего на кровати парня. «Ты же не передумал?!» – мысленно умоляю я его. И, поймав горячечный блеск его глаз, услышав захлебнувшийся выдох, понимаю – «не передумал».

Бегали