Русалочка

— Я помирилась с бывшим, — произнесла без запинки.

Димка смотрел на неё, ожидая, когда последует смех. Как бывало обычно, если они «разводили» друг друга.

— Значит, я был нужен для утешения? — он усмехнулся.

Нога была в гипсе, но рядом с постелью стояли два новеньких костыля. Димка уже научился ходить, опираясь на них. И даже устраивал гонки: кто быстрее добежит до столовой. Там они ели котлету, одну на двоих. И он всегда отставлял ей чуть больше…

Таня взяла себя в руки. Идти с такой «миной» к Рогозину было бы опрометчиво. Её чувство долга росло на глазах! Он вызволил её из тюрьмы, без лишних вопросов позволил остаться. Он мог точно также, без лишних вопросов, выгнать пинками под зад. Но пока эта манна небесная длилась, Олеська была в безопасности. И Таниным долгом было оплачивать этот сомнительный мир.

Глава 35

Ещё один скучный ужин подошёл к концу. Ещё один зеркальный лифт поднимал их наверх. Где для них был приготовлен ещё один фешенебельный номер. Рогозин открыл дверь электронным ключом и вошёл. На виду у своих собеседников он вёл себя как истинный джентльмен: протягивал руку, отодвигал стул в ресторане, открывал перед ней дверь. Но вне поля зрения посторонних всё его рыцарство куда-то девалось! Он уставал притворяться, и становился собой. Равнодушным, расчётливым и деловым.

Таня молча вошла и разулась. Пальцы ныли от каблуков, в голове чуть шумело от пары бокалов вина. Рогозин дозировал норму спиртного, умело доводя её до «кондиции». Алкоголь и правда раскрепощал, и терпеть его извращения было чуточку проще. Больше других он любил позу «сзади», которая позволяла ему не смотреть ей в глаза. Он обожал распускать её волосы, чтобы затем использовать их как «поводья». Периодически он порол её, сложив вдвое тяжелый ремень. Но всегда умудрялся пройти по краю! И даже когда бил по лицу, то не оставлял синяков.

Стоило отдать должное, Рогозин её многому научил. Раньше Таня понятия не имела, насколько гибким может быть её тело. Все её знания в области орального секса ограничивались быстрым отсосом. «Взять в рот» уже означало — пойти на уступки! О том, что бывают различные техники, Таня не знала. А теперь, спустя пару месяцев практики, она изучила их все. Правда, единственным опытным «образцом» оставался Рогозин. Близость с Димкой, о которой она так мечтала, теперь стала несбыточной.

«Может и к лучшему», — думала Таня, представляя, как было бы больно, успей они с ним переспать.

Рогозин скинул пиджак. Вслед за ним на кровать полетел его галстук. Он, как бывало обычно, расстегнул пуговицы на рубашке. Такая «прелюдия» обозначала, что под брюками у него уже всё стоит. Таня ждала, теребя пальцами лямку на платье. В случае с Рогозиным инициатива была наказуема! Он одобрял послушание, и любил раздевать её сам. Вот и сейчас подошёл, оттесняя к кровати, развернул и прижался спиной.

Таня вздрогнула, чувствуя скрытую брюками твёрдость. Ни отнять, от Рогозина всегда пахло приятно! Чем-то терпким и очень мужским. Аромат дорогого парфюма окутал её, расслабляя. Таня вскинула руки, чтобы он мог расстегнуть её платье. Длинная молния разошлась, и кусочек материи соскользнул, растекаясь у ног тёмной лужицей. Она закрыла глаза, когда сквозь тонкое кружево ощутила прикосновение его ладоней. Он погладил соски, прошёлся пальцами по животу до кромки трусиков. Но почему-то не стал их снимать.

— Нагнись, — попросил её шепотом.

Таня уперлась руками в матрас. Тело её тревожно дрожало от неизвестности. В этот момент в дверь постучали! И она подхватилась, желая прикрыться.

— Не вздумай! — сказал ей Рогозин и пошёл открывать.

Разговор за стеной прозвучал неразборчиво. Оба голоса были мужскими. Таня усиленно напрягала слух. Она вытянулась по струнке и прикрыла своё полуголое тело руками, когда в комнату, вслед за Рогозиным, вошёл ещё один человек. Он был совсем не брутальным на вид! Кучерявый очкарик двадцати с небольшим, которого Таня узнала. Они встречались за ужином. Где он, как и Таня, присутствовал в качестве «компаньона». Скорее всего, делового! Он доставал документы из папки и фиксировал что-то в блокнот. Сейчас у очкарика не было папки. Вместо этого он держал в руках… камеру.

— Познакомься, это Геннадий.

Рогозин прошёлся по комнате, оценивая ракурс.

— Ч-что происходит? — попыталась дознаться Таня.

Он не ответил.

— Вот, отсюда начни, — обратился к очкарику. Тот приблизился, и они вдвоём оценили «картинку».

Таня прикрылась.

— Да что происходит? — возмущённо спросила она.

— Не бойся, — успокоил Рогозин, — Гена будет вести себя тихо.

Очкарик поправил свои окуляры и принялся проверять аппарат. Ему, кажется, не было дела до Тани. Готовность видеокамеры волновала его куда больше её полуголых прелестей. Между тем, в груди у неё тревожно заныло.

— Постарайся не обращать на него внимания, — сказал Рогозин. Он обошёл её сзади и встал на «исходную».

— Нет, — промямлила Таня, отстраняясь.

Но крепкий захват не позволил ей сдвинуться с места.

— Ты можешь уйти, но тогда наш договор будет расторгнут, — прошептал ей на ухо Рогозин.