Русская Амазонка

С восемнадцатого года страной правили чекисты, сейчас я этого не могу утверждать. Старые кадры уходят, и мне скоро на покой. Пока у меня есть связи и влияние хотелось бы подготовить достойную смену.

Вывод простой: нашу страну ждут большие перемены и испытания, и я глубоко надеюсь, что молодое поколение не отдаст ее на разграбление и не позволит поставить себя на колени.

Итак, вопрос: готовы ли вы работать на благо своего государства, заметьте не партии и правительства, а государства? Больше всего меня волнуют простые люди, над которыми ставятся эксперименты.

– И это говорите Вы, со своими миллионами долларов? Не вижу логической связи между вашим капиталом и любимой Родиной?

– Когда придет время эти деньги заработают для Советских людей. Финансы имеют свойство перетекать с места на место. К тому же я не вижу криминала в том, чтобы вы с Сергеем получили здесь образование за мой счет. А когда встанете прочно на ноги, поверьте, я обещаю поддержку всего КГБ.

– Неужели, Вы настолько влиятельны?

– Не всегда и все надо доказывать людям. К сожалению я не могу дать вам время на раздумье, как пишут об этом в книгах. Все сейчас, да и поедим домой.

– Я не настолько глупа, чтобы сказать нет, но признаюсь, что Вы меня не убедили. Одно останавливает – в Союзе у меня мать. Ладно, поживем – увидим.

Сергей

С того дня, жизнь для меня приобрела определенный смысл. Очень жесткий режим дня: занятия в университете, тренировки, разбор новостей, их анализ. Я как губка впитывал информацию. Многие слова Стрента находили подтверждение. Один удивительный факт: в Америке столько русских, украинцев, евреев и армян лояльно настроенных и следящих за событиями в Союзе, что волосы начинают шевелиться. В основном все живут в определенных микрорайонах своими диаспорами, гетто что ли. Даже не всегда пытаются освоить английский, а говорят на своих языках.

Действия наваливались, как снежный ком: отделение Прибалтики, инциденты в Молдове, землетрясение в Армении, выступление ГКЧП, распад Союза, президент России, демократия похожая на анархию, какая-то непонятная приватизация.

Невольно вспоминаются слова из фильма «Чапаев»: «Красные идут – Уря! Уря!; белые идут – Уря! Уря! Белые пришли – грабють, красные пришли – грабють! И куды же бедному крестьянину податьси?»

Состояние свойственное, наверное, только русскому Ивану – не признавая чужих ошибок, разбивать стену лбом и дважды наступать на грабли. А уж сколько велосипедов изобретено, скорее всего книги Гиннеса не хватит.

Кровь в жилах стынет и хочется крикнуть: «Куды прешь!». Страну растаскивают и продают, как хотят. В самом деле, за Державу обидно!

Стрент сильно сдал и тяжело переживает происходящее. Комитет распущен, многие агенты реконспирированы. Слава Богу его это не коснулось. Он все чаще привлекает меня к управлению Корпорацией. Сплю совсем мало. Постоянно не покидает чувство тревоги – что-то должно произойти.

Трения с Трешманом становятся невыносимыми. Его хитрость не знает границ. Все время какие-то интриги. Конкуренция в бизнесе выматывает, его люди постоянно следят за нашими сделками. Обрабатывают и переманивают компаньонов и клиентов. За некоторыми сотрудниками Фирмы выявлено наружное наблюдение, периодически из офисных помещений изымаем подслушивающие устройства. Устал обходить углы. Наши юристы и адвокаты сбиваются с ног. Очень не хватает Насти. После той вечеринки на пляже она уехала с Хао для учебы в университете и мы только перезваниваемся.

Розен выполнил мою просьбу, служба информации собрала сведения о русском квартале, и дала рекомендации на кого можно обратить внимание. Выбрав машину попроще, отправился в порт, и оставив ее за несколько кварталов, зашагал к складам на пирсе. Для этой прогулки оделся в грязненькие джинсы, клетчатую рубашку и видавшие виды кроссовки. Без дела послонялся вдоль распахнутых ворот, понаблюдал за работой автокаров и как бы невзначай забрел к холодильникам, здесь разгружали рыбу.

Прислонившись к опоре навеса, курил и смотрел за работой здоровенного детины, под два метра ростом, он выделялся среди других грузчиков. Отбросил окурок щелчком и направился к нему, когда он отправился за очередной рыбиной:

– Вам не нужны еще одни рабочие руки?

– Работу ищешь?

– Хотелось бы.

– Хлипковат ты для нашего дела. Но если не боишься надорваться подойди к бригадиру, вон он стоит в бейсболке, спроси у него, может, возьмет.

Через пять минут, натянув на голый торс брезентуху, я таскал, как бревна здоровенных рыбин вместе с этим гигантом. Через полчаса я у него поинтересовался:

– А перекуры здесь бывают?

– Если здоровья много кури на ходу, а нет – жди когда будут переставлять следующий контейнер.

Еще через полчаса, мы стояли в стороне и курили, пока из шланга мыли проходы и переставляли следующий рефрижератор.

– Глядя на тебя вначале я думал ты слабак, а ты ничего парниша, жилистый – наш человек. Что, совсем туго? – его серые глаза смотрели прямо и открыто.

– У тебя какой-то акцент, не местный?