Русская Америка: Открыть и продать!

— Любезнейший Саша! Осмотр английских кораблей был небесполезен… Мы подсмотрели-таки многое хорошее и дельное… Надо бы и нам…

И услышать в ответ:

— Да, ты прав… Кораблестроение у нас еще в детстве…

— Вот-вот…

— Да… И вообще нам еще многому должно учиться…

Угу! Надо…

Вот и историки опять-таки подтверждают, что хронические, мол, финансовые затруднения и отсутствие заводов, способных изготовлять броню, тормозили развитие в России современного военного судостроения.

Но какие там «затруднения»! Они были. Но — отнюдь не финансовые!

Вот несколько цифр…

На закупку станков для Адмиралтейских Ижорских заводов в 1860 году было выделено 30 тысяч рублей.

На Кронштадтском пароходном заводе новое оборудование «потянуло» аж на 47,3 тысячи рублей.

И «целых» 19 тысяч было затрачено на сооружение полигона для испытания уже отечественных плит на Волковом поле рядом с Ижорскими заводами…

В России тогда было более ста тысяч помещиков. Средний помещик владел примерно шестьюстами десятинами при цене десятины в среднем 70 рублей. Итого — сорок две тысячи рублей.

То есть при выявившемся отставании от передового мирового уровня металлургии и судостроения Россия Александра Второго отвалила на ликвидацию разрыва сумму, не составлявшую стоимости и трех поместий средней руки!

Если учесть, что крупнейшим российским помещиком была сама царская фамилия, в распоряжении которой имелось 860 тысяч ревизских душ и более 9 миллионов десятин земли в двадцати губерниях, то…

Впрочем, умножай и дели сам, уважаемый мой читатель!

Но это — так, рассуждение умозрительное. А вот конкретный исторический факт, относящийся как раз ко времени продажи Русской Америки.

Во второй половине августа 1867 года Федор Иванович Тютчев писал своей дочери от второго брака Марии Федоровне Бирилевой (Тютчевой):

«Разложение повсюду… В правительственных сферах бессознательность и отсутствие совести достигли таких размеров, что этого нельзя постичь, не убедившись воочию… Вчера я узнал от Мель-

никова подробность, поистине ошеломляющую. Во время последнего путешествия императрицы ей предстояло проехать на лошадях триста пятьдесят верст между двумя железными дорогами, причем на каждый перегон требовалось двести лошадей (это какая же орава холуев и нахлебников была при ней! — С.К.), которых пришлось пригнать за несколько сот верст и содержать в течение недель в местности, лишенной всего и куда надо все доставлять. Ну так вот, знаешь ли, во что обошлось государству это расстояние в триста пятьдесят верст? В сущую безделицу: полмиллиона рублей! Это баснословно, и, конечно, я никогда не счел бы это возможным, если бы цифра не была засвидетельствована мне таким человеком, как Мельников, который узнал об этом от одесского генерал-губернатора».

Александр Петрович Мельников был советником придворной конюшенной конторы и тестем Тютчева, так что этим сведениям верить можно.

Добавлю, что в то же время английский промышленник Юз получил в возникающем Донецком бассейне от царского правительства бесплатно земельный участок с залежами угля и полмиллиона рублей ссуды…

Хорошо, конечно, что уж эти-то полмиллиона пошли на дело. Но почему — Юз? У русского правительства хватало ведь и своих блестящих организаторов и металлургов!

Павел Петрович Аносов, его ученик Павел Матвеевич Обухов, ученик Обухова — Дмитрий Константинович Чернов… Это только гранды русской практической металлургии и металлургической науки того времени. А ведь они были не одиночками-энтузиастами, а лидерами школ, производственных коллективов…

Эх!

Могли, могли мы иметь вовремя и броневые плиты, и броневые боевые корабли! И иметь их без продажи Русской Америки!