Русская Америка: Открыть и продать!

В этом отношении русские переселенцы представляют полную противоположность китайцам. Где соберутся их три или четыре человека, так на другой уже день начинаются ссоры, и вслед за тем начинается умышленная потрава пашен друг у друга. Сколько на моих глазах… рухнуло артельных предприятий только потому, что компаньоны их ссорились между собою и не доводили дело до конца!»

На глазах Арсеньева рушились артельные предприятия… А на наших глазах и при нашем глупейшем поведении рушится — нами же, нашими ссорами, великий Советский Союз…

Что обидно — Арсеньев написал о русских людях невеселую, однако — правду. Правду о том, что русские, увы, нередко ведут себя так, что могут быть названы народом неумных индивидуалистов. Но ведь Арсеньев — тоже глубоко русский человек. Однако он был убежденным коллективистом.

Собственно, если бы среди русского народа не было множества таких же убежденных, прирожденных коллективистов Иванов и Марий, то великая Россия просто не состоялась бы!

Однако татарщина сильно исковеркала все же русский национальный характер. Зато татарское иго заставило русских ценить централизацию власти, обеспечивающую внешнюю безопасность.

Привыкнув ценить сильную власть и подчиняться ей, русский народ с годами привык и вообще подчиняться власти. А всевластная власть не всегда уже была и сильной, и полезной для будущего России. Ко второй половине XIX века она все чаще проявляла себя как фактор не столько национальный, сколько антинациональный… И наиболее ярко это проявилось в XIX веке в факте продажи Русской Америки.

Уже не державные государи, а царственные баре Романовы преступно пренебрегли вековыми усилиями подлинно могучего и национального движения русских к великому и прочному геополитическому будущему!

Сила и величие Москвы возникали на базе идей объединения и централизации. И поэтому даже допетровская Русь и ее вожди были в конечном счете в геополитическом отношении состоятельными. Умница Петр — это умница Петр, и этим сказано все.

Екатерина Великая навечно соединила две эпохи — свою и петровскую, не только простой надписью «Петру I — Екатерина II» на фальконетовом «Медном всаднике», но и общим отношением к России. Петр перед Полтавой говорил: «Не за Петра, но за Отечество, Петру врученное…» Екатерина называла Россию «Вселенной».

Промелькнувший в истории Павел, его колеблющийся сын Александр и неколеблющийся сын Николай правили Россией как могли…

Александры Второй и Третий, а особенно — Николай Второй, Россией уже, собственно, не правили — ею все более правили ее внешние долги и те, кто Россию в эти долги ввергал…

Советская Россия — пусть и не сразу — восстановила геополитическую целесообразность в русской внешней политике. Увы, во время брежневщины по мере формирования «пятой колонны» наша внешняя политика — в том числе и в отношении Дальнего Востока — тоже утрачивала здравомыслие, широкий взгляд и ответственность за Отечество.

Расширившись за века до естественных пределов и утратив затем такой важный геополитический бастион, как Русская Америка, Россия должна была сосредоточиться на внутреннем развитии, обеспечив внешней политикой мирные условия для него… Вместо этого цари и «випи» потащили нас на Балканы, в Маньчжурию и в Восточную Пруссию.

А «пятая колонна» в СССР втягивала нас в хрущевско-брежневский «экспорт революции и социализма», бездарным логическим завершением которого стал Афганистан.

Сегодня перед нами стоит задача уже не расширения, а нового собирания Российского государства.

И это — наша

задача!

И ПОСЛЕДНЕЕ…

Автор в процессе работы, а читатель — в процессе чтения познакомились или заново увидели десятки выдающихся русских людей в их лучших качествах первопроходцев, тружеников и патриотов.

Американец Бернард Пейтон, добравшись в Россию из Сан-Франциско через Кантон, Калькутту, Александрию и Лондон, писал летом 1856 года жене о России, формально — уже России Александра Второго, но фактически — еще николаевской: «Эти русские — как они медлительны! У них нет никакого представления о ценности времени»…

Но в те же годы француз Эдмонд де Айи восхищался умением и распорядительностью героев забытой ныне обороны Петропавловска- Камчатского в Крымскую же войну — генерала Завойко и командира фрегата «Аврора» капитан-лейтенанта Изыльметьева. Де Айи сравнивал их с ценившим время адмиралом Нельсоном и восклицал: «Как восхитительно их умение пользоваться временем!»