Русская Америка. Слава и боль русской истории

Дальние острова: 3. Уналга, лисицы есть. 4. Акутанак морские сиучи. 5. Акутанак бобры. 6. Акугыст, лисицы есть. 7. Кыгылгыст, лисицы есть. 8. Унимак, лисицы на нем. 9. Алахшак, лесу стоячего много, лисицы, медведи, олени, по признакам куницы, кабаны есть. 10. Прямо ево Кучюк сиучи, отчасти бобры. 11. Танилак сиучи, бобры. 12. Кадияк в боку с полдни, лисицы, сиучи, лес стоячей, которой толщиной охватов до пяти. 13. Шугачь Таны, зверей есть: медведи, олени, лес, а мужики платье носят, рубашки портяные, а при них палаши и копье… 14. Остров Улигись все бобры, а мужики приезжают с Жугачь Таны, который приедет з бабой перебудет и пропадет; весь женской пол имеют на себе платье женское. 15. Атахтак, люди на нем одноглазые, однорукие, одноногие (далее, впрочем, честно пояснено, что это записано со слов «мужика»-алеута Кашмака с Уналашки. – С.К.)

. 16. Чихмиль остров невелик, судно выкинуто, иностранное по приметам, двоемачтовое, а про людей неизвестны…»

Мореход-промышленник Гавриил Гаврилович Пушкарёв тоже зимовал на Алеутах ещё за десять лет до доклада Чичерина Екатерине.

А в год представления этого доклада, то есть в год 1764-й, устюжский купец Василий Шилов составил карту Алеутских островов. Позднее он же их активно осваивал, почему и получил от Екатерины медаль «за усердие о взыскании за Камчаткою новых островов». И в тот же год промышленник-передовщик Иван Максимович Соловьёв плавал с отрядом в 55 человек к Лисьим Алеутским островам на промысел и для сбора ясака. Он вернулся на Камчатку в 1766 году, потеряв 28 человек, но представив 28 июля «благородному и почтенному господину прапорщику Тимофею Ивановичу Шмалеву компании иркуцкаго купца Якова Уледникова с товарыщи прибывшего с морских островов судна, именуемого Святых апостол Петра и Павла, от морехода и передовщика тобольского посадского Ивана Соловьёва Репорт»…

Буквально за два дня до «репорта» Соловьёва – 26 июля прапорщик Шмалев получил подобный же «репорт» от «морехода и передовщика города Ваги Верховажской четверти Кьянской десятины дворцового крестьянина Ивана Коровина с товарыщи», вернувшегося с Уналашки и Умнака на судне «Святые живительноначальные троицы»…

Как видим, доклад губернатора Чичерина сообщал об открытии «неизвестных мест» не совсем точно – ко времени представления доклада русским людям, гордо именовавшим себя «передовщиками», эти места были известны уже неплохо. Но теперь то, что знали русские промышленники-охотники, стало «высочайше» известно и в русской столице. Реакция Екатерины была мгновенной. Она повелела Адмиралтейств-коллегии (президентом которой в то время был великий князь Павел Петрович, будущий император) снарядить «секретную» экспедицию для исследования, описания и закрепления за Россией новооткрытых островов. Официально замышляемое предприятие было названо «Экспедицией по описи лесов по рекам Каме и Белой».

УМНИЦА была всё же немецкая принцесса Софья-Фредерика Августа, ставшая в России императрицей Екатериной! Вот стиль её приказа: «Отправить немедленно, по своему рассуждению сколько надобно, офицеров и штурманов, поруча над оными команду старшему, которого бы знание в морской науке и прилежание к оной известно было». Обращаю внимание читателей на оборот «по своему рассуждению сколько надобно»…

Сколько надобно!

И – по своему рассуждению!

Выбор пал на боевого командира бомбардирского судна «Юпитер» капитан-лейтенанта Петра Кузьмича Креницына, которого Екатерина тут же произвела в капитаны 2-го ранга и наградила золотыми часами. Помощником себе Креницын взял известного ему по общей боевой работе двадцатидвухлетнего мичмана Михаила Дмитриевича Левашова.