Русская Америка: слава и позор

Будьте уверены, сказал я, что когда Монарх мой изволит только за благо признать проект мой, то я считаю его уже исполненным, но нужно, чтобы вы с своей стороны сделал столь же сильное вашему Вице-Рою представление. Непременно, отвечал он, я вам скажу план мой, три миссии подали мне уже просьбы свои, но возвратясь в Монтерей, получу я от прочих и все их в подлинном представлю Вице-Рою при моем заключении, в котором объясню все те пользы, которые столь справедливо проникли вы и которые дополню еще тем, что чувствует сердце мое, когда будут отвращены нужды тех областей, для которых я всю жизнь посвятил. Между тем прошу я и вас подкрепить меня и Вице-Рою письмом вашим. Весьма охотно, отвечал я и в другой же день вручил ему. И все сие время посредством миссионеров и друзей его старался я всячески вводить старика более к энтузиастам, чтоб с сильнейшими убеждениями шло представление его. Ежедневные ему внушения обращали уже и самого его часто из его истерию. Весьма много благодарен я вашему приходу, сказал он мне однажды. Способ возобновить неоднократные мои о необходимости торговли представления, которые во отдаленности места некогда уважены были, а иногда еще и огорчал меня, когда приятели мои извещали о сем неприятном ответе министра: "Уже эта Калифорния проклятая земля, от которой ничего нет кроме хлопот и убытку", как будто бы я виною был бесполезных в ней убеждений? Скажите, спросил я, что стоит в год её содержание? Не менее полумиллиона пиастров. А доходу у нее? Ни реала. Но вы говорили некогда о десятинном хлебе? Он собирается только с инвалидов, но и тот хранится в пользу миссии на случай неурожая их, и потому имеют они при магазинах своих приставов; словом, Король содержит гарнизоны, военные суда, миссии обязан давать на создание и украшение церквей, ибо весь предмет его есть распространять православие, делать людей благополучными, и потому как истинный защитник веры жертвует он религии всеми его выгодами. Слыша такой панегирик, едва не лопнул я со смеху. Его весьма похвально и душеспасительно, с набожным видом отвечал я ему, но к несчастью нашему видим мы разврат нравов до того, что уже целые народы есть цели истинного блаженства неведущие и в таком заблуждении блага предпочитающие вечности, то от таких извергов рода человеческого самые восхитительные для сердца намерения ваши и горячие мольбы пастырей ваших ни религии, ни себя самих защитить не в силах. Вы правы, сказал он, несколько раз просил я умножать военные силы, но когда ограниченность ваша в севере нас успокоила, то от представлений моих одними обещаниями отыгрываются. Ныне однако ж наглость бостонцев поразбудила нас, и сего года обещали мне выслать военный фрегат, чтоб унять суда Американских Штатов, которые беспрестанно смуглируют по берегам нашим и потаенную торговлю производят, но с того еще мало, они оставляют нам иногда человек по десяти и пятнадцати совершенных разбойников, которые по малолюдству гарнизонов наших наводят нам беспокойство и развращают нравы. Высаживают с ними и женщин и всеми наглостями ищут средств у нас водвориться.

Некогда говорил я о бостонском капитане Океине, сказал мне раз губернатор, он привез к нам в 1803 году с Уналашки человек 40 островитян и с байдарками производил целую зиму боевой промысел и куда скрылся неизвестно. Вы меня крайне одолжите, когда повторите сие обстоятельство, которое может быть должно я буду объяснить Вице-Рою. Здесь долгом поставляю известить Ваше Сиятельство о сем происшествии. Капитан Океин, прошед с судном своего имени на Кадьяк, сделал с г. Барановым контракт, чтоб дал он ему 40 байдарок из полу промышленных бобров на новом острове, обещая, ежели где случится пристать в таких местах, где будут припасы, то позволить приказчику покупать их в пользу компании, в них не участвуя и получа людей, высадил их прямо в Калифорнию. Обманул ли Океин г. Баранова или тот должен был воспользоваться обманом его, оставляю судить: Вашему Сиятельству, дополня, что тогда умирали с голоду и что несколько бочек привезенной Океаном муки подкрепили их. Ныне такой же контракт заготовлялся с Вульфом, на который не мог я решиться и, купя у него судно, сделал то же без всякого нарекания и в большом количестве, но гишпанцам дал я следующий оборот делу сему. Очень рад, сказал я, что вы напомнили мне о сем происшествии. Бостонцы нам более вашего вреда делают. У вас высаживают они людей, а у нас увозят их. Кроме производимой ими в наших водах торговли этот бездельник, о котором говорите вы, захватя на промысел отделившуюся партию наших американцев, увез кадьякцев до 40 человек и с семействами их, на другой год такого же разбора молодец капитан Барбер привез нам из них 26 человек на Кадьяк, говоря, что он их из плена на Шарлотских островах выкупил и не отдавал их иначе, как за 10.000 рублей, которые мы из человеколюбия заплатить принуждены были, но куда других девал он их, мы и теперь неизвестны.