Русская Америка: слава и позор

Между прочим, советские историки, не будь дураки, старательно умалчивали, что в конце концов Прохора Егорова пристукнули вовсе не испанцы, как следовало бы ожидать, а те самые «угнетенные» индейцы, за свободу которых он якобы боролся. То ли награбленное в испанских поселках не поделили, то ли очередь к пленной сеньорите. В общем, укокошили краснокожие своего белого приятеля…

Да, вот, кстати, к вопросу о беглых наших соотечественниках. Еще капитан-лейтенант Головнин, плывя в 1808 г. на Камчатку, в городе Кейптаун встретил субъекта, именовавшегося «Ганц-Русс» и выдававшего себя за француза. При ближайшем знакомстве очень быстро выяснилось, что никакой это не француз, а бывший нижегородский житель Ванька Степанов, неведомыми путями угодивший в Южную Африку. Правда, в отличие от Егорова, советская историческая наука означенного Ваньку не смогла произвести в воины-интернационалисты, поскольку за права негров он в Африке не боролся, а прозаически торговал курами, картофелем, зеленью и изюмом…

Оставим пока что Калифорнию (о которой мы узнаем еще много интересного) и обратим взор к еще более далеким и экзотическим краям — Гавайским островам.

3. На райских островах

С русскими гавайцы впервые познакомились в июне 1804 г., когда там останавливались «Надежда» и «Нева». В то время Гавайями уже давно правил король Камеамеа Первый, он же Камеамеа Великий. Иностранные авторы порой сравнивают его с Наполеоном и Петром I, но правильнее, думается мне, сопоставлять все же с Бисмарком. Бисмарк создал из множества немецких государств Германскую империю. Камеамеа точно так же объединил все Гавайские острова под своим единоличным правлением.

Сначала, к концу восемнадцатого столетия, там процветала система, больше всего напоминавшая европейский феодализм. Отличия были разве что в местном колорите, а вот схожесть — поразительная.

На каждом крупном острове имелся свой верховный правитель, примерно соответствовавший королю. Правителю подчинялись алии, нечто вроде европейских герцогов, каждый из них возглавлял крупную общину, которой диктаторски руководил. Чуточку ниже стояли благородные воины, ну а ниже всех, естественно, помещалось гавайское простонародье, которому никаких прав не полагалось.

Оторвитесь на минуту от чтения и посмотрите на приведенный в Приложении портрет короля Камеамеа, сделанный американским художником с натуры. И вы наверняка согласитесь, что человек был суровый, решительный, не склонный к сантиментам и гуманизму… Не зря главой своего «герцогства» он стал в двадцать лет, что само по себе примечательно.

Родился он в 1754 г. В 1778-м был свидетелем убийства Кука (сам вроде бы не участвовал). Именно этот визит европейцев, впервые в жизни увиденные европейские корабли и пушки произвели в голове молодого «герцога» некий переворот. Дали толчок. Натолкнули на конкретные мысли. Придали пассионарность, как выражался в подобных случаях Лев Гумилев (правда, этого предмета мы не будем касаться еще и оттого, что никто, кроме Гумилева, этой самой пассионарности не видел, и ее наличие никакая научная аппаратура зафиксировать не в состоянии).

Камеамеа сначала, справившись с конкурентами и верховным правителем, стал царить над всем островом Гавайи — а потом начал завоевывать и все остальные. В чем и преуспел. Кроме парочки северных островков, где доживал век один из бывших «королей», Камеамеа уже к концу XVIII века полностью контролировал Гавайский архипелаг.

В 1794 г. на Гавайи приплыл уже упоминавшийся английский капитан Джордж Ванкувер — и очень быстро убедил короля принять британскую «крышу». Камеамеа согласился без всякого сопротивления: мужик был умный и циничный, наверняка прекрасно соображал, что прожить вовсе без «крыши» не получится, что одними белыми можно преспокойно заслоняться от всех прочих.

Обрадованный Ванкувер торжественно поднял британский флаг и водрузил на пальме медную доску с соответствующей надписью. Гораздо меньше ему повезло в попытках ввести на Гавайях христианство. Камеамеа (наверняка ухмыляясь про себя) предложил капитану простой и эффективный способ доказать, что христианство превыше местного язычества: мол, пусть Ванкувер вместе с местным верховным жрецом поднимутся на самую высокую гору и бросятся вниз головой. Кто останется жив, веру того Камеамеа и признает истинной.

Ванкувер, естественно, отказался (чему, есть подозрения, и гавайский жрец был страшно рад). Сыграть во Владимира Крестителя ему не довелось.