Русская армия и флот в XIX веке

Если даже в частных письмах офицеров выражалось какое-то неодобрение порядков в стране, то за виновными учреждался на много лет надзор. Достаточно было прапорщику лейб-гвардии Финляндского полка князю Шаховскому написать домой, что во время маневров «потоптали мы несчастным мужикам все засеянные поля и неубранный хлеб», как он был взят под подозрение[693]. Стоило поручику кн. Хованскому написать, что после ухода его и других офицеров в отставку «полк очистился, остались решительно одни отборные молодые люди, с коими, говоря правду, и двух слов сказать нельзя», как по приказу Николая и за ним установили надзор[694]. Подпоручика лейб-гвардии Семеновского полка Бринкена за «дерзкие слова» по личному приказу царя исключили из службы, послали в Шлиссельбургскую крепость, а затем направили «по лишении чинов и дворянства рядовым без выслуги в один из линейных батальонов Оренбургского корпуса» под именем Рихарда Егорова

[695]. Жандармы, ведущие перлюстрация писем, старались создавать «дела», чтобы угодить царю. Так возникли процессы поручика Лейб-гвардии уланского полка Савоини, писаря лейб-гвардии Павловского полка Д. Комиссарского, подпоручика Азовского полка А. Пестова и ряда других, посмевших в частных письмах критиковать существующие порядки[696].

И все же ропот на аракчеевские порядки в войсках не умолкал. Обеспокоенный шеф жандармов докладывал царю: «Солдаты и офицеры признают таковые для себя отяготительными и ропщут на оные».

В ответ Николай лишь приказывал усиливать репрессии. Сибирь была переполнена ссыльными. Исполняющий обязанность помощника шефа жандармов полковник Маслов докладывал, что пора, наконец, прекратить ссылку нижних чинов в Сибирские батальоны: «Сибирь, так сказать, наводнена преступниками разных сословий, с некоторого времени она сделалась не так уж страшна ссылаемым»[697].

Апостолы крепостничества решили революционной идеологии противоставить идеологию царизма. Министр просвещения граф С. С. Уваров сформулировал охранительные начала, которые должны были лежать в основе идеологии царизма. Они свелись к формуле: «самодержавие, православие и народность».

За утверждение этих начал взялись не только Министерство просвещения, но и жандармское ведомство, зорко наблюдавшее за состоянием умов в России. И хотя шеф жандармов А. Х. Бенкендорф считал, что у него нет серьезных оснований для беспокойства, однако в стране зрели новые силы, которые впоследствии встали на борьбу с крепостничеством и обскурантизмом. Это новое проявилось в 30-е годы в форме философских кружков, возникших в студенческой среде Московского и Петербургского университетов.

Мрачная действительность николаевской России вынуждала передовых людей того времени искать выход. Начались поиски революционной теории, которая осветила бы путь движения к более передовому общественному строю.

В 40-е годы центром идейного движения снова стал Петербург. Здесь шла консолидация прогрессивных сил, идейными руководителями и наставниками которых стали В. Г. Белинский и А. И. Герцен. Всю силу таланта использовали эти два исполина общественной мысли для того, чтобы разбудить умы молодого поколения и подсказать необходимость активной борьбы с охранительной идеологией и с крепостничеством.

Революционные демократы признавали народ решающей силой исторического развития, они утверждали материалистические начала в понимании общественных явлений. Для них было характерно увлечение теорией утопического социализма Сен-Симона и Фурье. Они были убеждены в том, что «вера в будущее своего народа есть одно из условий содействования будущему»[698].

В 1844–1845 гг. возник кружок М. В. Петрашевского. Состав кружка был весьма пестрым. На собраниях бывали поэты А. Н. Плещеев и А. Н. Майков, писатели М. Е. Салтыков и Ф. М. Достоевский, офицеры Н. П. Григорьев, Н. А. Момбелли, А. И. Пальм, Черносвитов, Ф. Н. Львов (2-й) и другие лица, принадлежавшие в разночинной интеллигенции. Своей главной целью члены кружка полагали изучение социалистического учения Фурье, поскольку оно отвечает «основным началам быта общественного». Петрашевцы считали необходимым ликвидировать крепостное право и утвердить в России республиканский строй. Для достижения этих целей они решили создать тайное общество, способное осуществить на деле новые идеалы[699].