Русская эмиграция и гражданская война в Испании 1936–1939 гг.

Скажите всем читателям “Часового”, что мы здесь счастливы и удовлетворены. Счастливы уже потому, что перестали быть шоферами, рабочими – перестали быть в том состоянии, в которое нас поставила русская трагедия. Военные и добровольцы, мы нашли свое призвание опять. Сколько лет ждали этого момента, сосчитайте сами…»[170]

Другим важным моментом в размышлениях добровольцев было постоянное сопоставление Белой борьбы в России и Испании: «…Мы знаем, что, правда, совсем еще небольшое число русских белых офицеров и юношей уже принимают участие на стороне войск ген. Франко. Их свидетельства необычайно ценны в том отношении, что все они отмечают, что они чувствуют, что там, в Испании, продолжается наша борьба с большевизмом. Мне пришлось читать письмо прославившегося в белой испанской авиации русского офицера, который пишет, что он сознает, что он участвует в продолжении дела наших Белых вождей, что ему приходилось сталкиваться с тем же самым противником, с которым он боролся на Юге России. Другое свидетельство нам указывает, что и внешняя обстановка борьбы в Испании напоминает во многом то, что мы видели на Юге России»[171].

Территориальная близость Испании и Франции дала повод руководству РОВСа надеяться на массовое участие русских эмигрантов в испанских событиях, так как во Франции располагался самый многочисленный I отдел союза. Генерал Миллер неоднократно проводил общие собрания начальников частей 1‑го корпуса с целью организации русского подразделения в армии Франко.

Руководство РОВСа планировало организовать Русский добровольческий отряд с русским командованием, однако после установления связи с представителями генерала Франко в начале осени 1936 г. выяснилось, что это предприятие трудно осуществимо. Тем не менее, 24 ноября 1936 г. генерал Миллер лично обратился к одному из ближайших помощников Франко – генералу Фиделю Давиле. В своем письме он сообщал испанцам о людских ресурсах, находившихся в распоряжении РОВСа. По словам Миллера, союз располагал 6000 человек во Франции, 4000 человек в Югославии, 3000 человек в Болгарии, 3000 в Маньчжурии, 2000 в Китае, 1000 в Германии и 2000 человек в других странах[172]. Генерал Давила передал письмо Миллера Франко.

Эхо бурной деятельности РОВСа докатилось и до Москвы. В разведсводке ИНО ГУГБ от 16 ноября 1936 г. отмечалось: «Председатель РОВС’а ген. МИЛЛЕР активно содействует переброске белогвардейцев в Испанию, выдавая едущим для борьбы на стороне мятежников особые сертификаты (послужные списки)[173]

за своей подписью и сообщая особый пароль, о чем у него имеется договоренность с представителем ген. Молла.

Район перехода границы – испанская провинция Наварра. Направление на г. Пумпелунг[174]. В этом районе организован беспрепятственный пропуск лиц, на основании пароля и послужного списка, подписанного ген. Миллером»[175]. Содержание этой сводки наглядно свидетельствует о том, что НКВД было хорошо осведомлено о действиях руководства РОВСа, но вместе с тем существенно преувеличивало возможности эмигрантов в части переход границы.

Рапорт ИНО ГУГБ об активности РОВСа в Испании

Однако на самом деле переписка эмигрантов с франкистами не приносила желаемых результатов, поэтому в конце ноября 1936 г. один из активистов союза, подполковник Сергей Николаевич Благовещенский, работавший директором парижской страховой компании «Стандарт-Юнион», вступил в непосредственный контакт с секретарем посольства Франко в Италии Феррари Форнсом. Дипломат сообщил в штаб Франко о заинтересованности русских белогвардейцев в участии в борьбе с левыми. Вскоре из Испании пришел ответ: в штабе Франко ждали представителей РОВСа.

8 декабря 1936 г. Франко направил телеграмму командиру легиона полковнику Ягуэ. В ней он официально разрешал принимать белых русских в состав легиона при наличии у них рекомендательных писем от главы РОВСа. В конце декабря 1936 г. на переговорах между представителями Франко и РОВСа была достигнута договоренность о создании в составе легиона полностью русского подразделения – бандеры «Святого Георгия» при наличии требуемого количества русских в рядах легиона. Однако из-за потерь и переводов в другие части, русского отряда в легионе создано не было, несмотря на проводимую РОВСом работу в этом направлении.

Тем временем Форнс начал подготавливать визы для представителей союза. Документы были оформлены на Н.В. Скоблина, С.Н. Благовещенского и на капитана Петра Пантелеймоновича Савина, бывшего членом «Внутренней линии» и одним из ближайших сотрудников Скоблина. Вскоре, однако, выяснилось, что генерал Скоблин отказывается ехать в Испанию. Он сослался на болезнь своей жены и предложил вместо себя кандидатуру генерала П.Н. Шатилова[176].