1012. А. Пушкин, Соч., т. 1, СПб., 1855, с. 250, в статье Пушкина «Опыт отражения некоторых нелитературных обвинений», где эп-ма предварялась след. словами: «У одного из наших известных писателей спрашивали, зачем не возражал он никогда на критики. Критики не понимают меня, отвечал он, а я не понимаю моих критиков. Если будем судиться перед публикою, вероятно, и она нас не поймет. Это напоминает старинную эпиграмму…» Пушкин имел в виду эп-му французского писателя Поля Пелиссона (1624–1693) «Un sourd fit un sourd ajourner…» («Трое глухих»). H. О. Лернер, a затем независимо от него С. И. Соболевский высказали предположение, что наряду с французской эп-мой Пушкин использовал латинский текст Иоанна Секунда «Cum surdo lis est surdo, sub judice surdo…», приведенный в соч. Пелиссона и явившийся источником для французского писателя (PC, 1911, № 12, с. 656; «Доклады Академии наук», 1930, № 1, с. 1–3). В последнее время Д. И. Белкин высказал предположение, что источником для Пушкина послужила индийская сказка из «Панчатантры», подготовленная к печати В. Ф. Одоевским и появившаяся ко времени написания эп-мы в ЛГ (1830, 2 марта); в этой сказке повествовалось о споре глухого пастуха с глухим крестьянином, посредником между которыми выступал глухой брамин (см.: Д. И. Белкин, Индийские мотивы в творчестве А. С. Пушкина. — «Ученые записки Горьковского гос. университета», вып. 120, Горький, 1970, с. 40–49).
1013. «Речь», 1910, 25 января. В рукописи эп-ма тщательно зачеркнута Пушкиным. Адресат — Н. И. Гнедич
(см. спр. п. примеч. 567). Гомер, по преданию, был слеп; Гнедич был крив. Однако ирония Пушкина вряд ли вызвана только этой аналогией. Очевидно, эп-ма явилась отзвуком арзамасских неодобрительных мнений о поэзии Гнедича. Самому Пушкину, в частности, приписывается след. эп-ма, которая, по свидетельству Я. Толстого, была прочтена автором на заседании «Зеленой лампы», посвященном чтению отрывков из гнедичевского перевода «Илиады»: С тобою в спор я не вступаю,Что жесткое в стихах твоих встречаю: Я руку наложил, Погладил — занозил.Подробнее об отношениях Пушкина и Гнедича см.: М. И. Гиллельсон, Молодой Пушкин и арзамасское братство, Л., 1974, с. 173–177.
1014. РПЛ, с. 86. Дондуков-Корсаков
Михаил Андреевич (1792–1869), князь — председатель Петербургского цензурного комитета. Эп-ма намекает на его противоестественные отношения с министром народного просвещения Уваровым Сергеем Семеновичем (1786–1855), выдвинувшим Дондукова-Корсакова в вице-президенты Академии наук. П. И. Бартенев записал со слов А. А. Краевского, что, когда однажды последний принес Пушкину корректуру С, тот сказал: «Некогда, некогда, надобно ехать в публичное заседание Академии. Хотите? Поедем вместе; посмотрите, как президент и вице-президент будут торчать на моей эпиграмме» (РА, 1892, кн. 2, с. 490). Свидетельства современников об этой эп-ме см.: Л. Ильинский, Эпиграмма «В Академии наук…». — «Пушкин и его современники», т. 37–39, Л., 1930, с. 205–212. Эп-ма отражает обострение отношений между Пушкиным и Уваровым, которое наступило в середине 1834 г., когда по распоряжению Уварова в поэме «Анджело» были произведены ценз. изъятия. В конце февраля 1835 г. в связи с тем, что Уваров счел «Историю Пугачева» «возмутительным сочинением», а также негодуя на ценз. притеснения Дондукова-Корсакова, Пушкин записал в дневнике: «Уваров большой подлец… Его клеврет Дундуков (дурак и бардаш) преследует меня своим ценсурным комитетом. Он не соглашается, чтоб я печатал свои сочинения с одного согласия государя» (Пушкин-ПСС, т. 12, с. 337). В это же время Пушкин пишет и печатает свой стихотворный памфлет на Уварова «На выздоровление Лукулла». Подробнее об этом стих. см.: H. Н. Петрунина, «На выздоровление Лукулла». — В кн.: «Стих. Пушкина 1820–1830-х годов», Л., 1974, с. 333–336.1015. БЗ, 1861, № 10, стлб. 289, в записке к М. Л. Яковлеву, которая, как сообщил В. П. Гаевский со слов М. Л. Яковлева, относится к 1836 г. Смирдин
Александр Филиппович (1795–1857) — книгопродавец и издатель, не уплативший Пушкину в назначенный срок авторского гонорара.