Русская фэнтези-2008

Сначала профессором заинтересовалась пивная мафия. Потом рассольная. Когда к прессованию несчастного ученого подключились производители препарата для мужчин «Носорог» при поддержке наркологических клиник, несчастный ученый сдался, бросил кафедру и эмигрировал в Растюпинск, городок, известный своей тишью, гладью и прочими достоинствами, при определенном сочетании которых, как утверждают знающие люди, нечистая сила начинает усиленно плодиться и размножаться. Среди безразмерно талантливых растюпинцев профессор выделялся разве что знанием теории, а в практике некоторые обитатели городка могли еще ему и фору дать, так что на общем чрезвычайно высоком креативном фоне ученому легко удалось затеряться. Влившись в свободное от научных и прочих предрассудков растюпинское общество, Павел Иванович понемногу оправился, хотя некоторая затюканность в его натуре пока еще оставалась. Отдельные душевные травмы лечатся, увы, не сразу, как говорится, в душу обгорелую нужно лезть с лаской. А лучше и вообще не лезть.

Вот к этому-то гордому, но слегка горбатому душевно человеку и отправился наш Савкин.

Профессор, однако, встретил его весьма приветливо. Быстренько разбодяжил пол-литра метилового спирта живой водой, поставил на стол огурчики, порезал колбаски, как же, брат-изобретатель пришел, пусть и эмпирик в доску, но все-таки свой человек, не эксперт какой-нибудь малахольный.

Мужикам, которые каждые полчаса стучались в профессорскую дверь в надежде получить ковшик-другой натурального продукта на халяву, профессор неизменно отвечал, что занят, в данный момент они с коллегой решают важную научно-коммерческую проблему, кидал в несчастных страждущих пустые и полные бутылки, в общем, всячески просил не отвлекать. Мужики ловко увертывались от пустых бутылок, тихо ссорились из-за полных, потом мирились по трое и устраивались на травке аккурат под профессорскими окнами. Ждали и слушали. Интерес к научно-коммерческим проблемам в славном Растюпинске был велик, хотя и не совсем бескорыстен. И вот что они слышали:

— Кватернионы… Клетка жорданова… циклическая. Ковариацип… Многочлен, аннулирующий оператор Гильберта… Алгебра Кэли. Отношение делимости… НОД и НОК, Алгоритм Евклида… Символ Лежандра… Суммы Гаусса и квадратичный закон взаимности… Ковариация… Кольцо градуированное… Лежандр… Гамильтон…

В общем, все понятно. Дорвался практик до теории, теоретик до практики, а всем известная Маня — до груш.

Мужики, смекнув, что при таком раскладе всякое может приключиться, подхватились и шагом-шагом из-под профессорских окон куда подальше. И правильно сделали, потому что сырая, несформировавшаяся теория, как известно, лупит по площадям, словно чудо-младенец, дитя-карбюратор, не ведающий добра и зла. Бьет, не разбирая, кто прав, кто виноват, а кто и вообще ни при чем. А из окна доносилось:

— Китайская теорема об остатках… Класс вычетов по модулю… Символ Лежандра… Симметрическая алгебра… р-сингулярный множитель…

Жуткое дело!

В общем, когда Савкин вырвался наконец от профессора, его явственно пошатывало. В сумерках брел он по пыльно-золотистому летнему Растюпинску, не обращая внимания на встречных-поперечных, так что чуть было не попал в неприятную историю. Уже на подходах к родимому дому перехватила изобретателя компания веселых бритоголовых молодых людей, перехватила, и давай глумиться-куражиться.

— Эй, — кричат, — папаша, дай телефончика, позвонить хоцца так, что выпить не на что, не то что кольнуться-ширнуться!

Бездарно так прикалываются.

Савкин повернул к ним просветленное лицо с уставленными внутрь себя глазами, а потом как скажет:

— Ковариацип!

— Че? — удивились встречные-поперечные. — Че ты там базлаешь?

— Ковариацип! — снова позвал Савкин. — Клетка жорданова!

Тут молодые люди испуганно уставились куда-то за савкинскую спину, потом переглянулись и опрометью бросились бежать прочь.

«Наверное, они до сих пор никогда не видели Ковариоципа», — подумал Савкин, присел на лавочку возле подъезда, закурил и позвал:

— Ковариоцип-цип-цип…

Кто-то затрепыхался в сгустившихся сумерках, словно петух спросонья, но на свет так и не вышел.

— Ну и ладно, — сказал Савкин, выбросил сигарету и отправился спать. Во сне ему особенно хорошо думалось.

3

Живая вода в сочетании с алкоголем сделала свое благородное дело, так что у вставшего поутру Савкина все нужные мысли были разложены по полочкам, а что не нужно — упаковано и безжалостно выброшено на помойку вместе с так и не случившимся похмельем.

Короче говоря, вот что осознал Савкин поутру за приготовлением яичницы с помидорами на завтрак:

Все предметы во Вселенной, как одушевленные, так и не очень, могут быть представлены в виде многомерных комплексных величин, у которых, как известно, реальная часть сравнительно небольшая, а вот мнимая — о-го-го!

А что из этого следует?

А из этого следует, между прочим, очень важный вывод, а именно такой: