Русская фэнтези-2009. Разбить зеркала

«Он сразу меня не убьет, – понял парень. – Надежда есть. Кто-нибудь придет и спасет меня». Чувствовать себя маленьким и слабым было ужасно стыдно. Еще накануне вечером, во время игры, он почти победил вселенское зло и тосковал по собственноручному спасению мира, а теперь пальцы рук дрожали и противно ослабли колени. А маньяка потянуло на философию:

–Никогда не знаешь, куда приведет тебя та или иная встреча. Чем обернется, казалось бы, обычный поступок. Как закончится серый, незначительный день.

Андрея что-то покоробило в речи незнакомца. Тот продолжал:

–Проживал похожее сотни раз, тысячи раз делал то же самое, говорил и думал подобное, а однажды: раз! – и несколько слов переворачивают всю твою жизнь, всю твою реальность. – Он странно произносил слова, словно привык вещать со сцены. – Если бы у меня был сын, я научил бы его быть очень осторожным со словами. И перестань калечить дверь, юноша. Во-первых, бесполезно, во-вторых через дыры ужасно сквозит.

Из вмятин на двери вверх поднимались сероватые струйки дыма. Тянулись вверх, никуда не торопясь, как нити, как тонкие стебли травы, как волосы. Дверь словно обросла.

–Мы можем и здесь поговорить, – неожиданно предложил мужчина. – Тебя же зовут Андрей, не так ли?

И все вокруг изменилось.

Резко ударил в глаза холодный белый свет. Он залил все вокруг, словно кто-то включил мощные лампы. Ряды стиральных машинок рванули в бесконечность, стены исчезли. Сверху упали и задергались на шнурах, как на жилах, маленькие лампы с жестяными абажурами-конусами. Они свисали откуда-то сверху из белой пустоты, покачивались в метре над головой.

Андрея охватил ужас: он сто раз бывал в этой комнате и точно знал, что ничего подобного, кроме стиральных машинок, здесь не было, и тех не больше десятка. За пластиковой дверью прачечной еще час назад скучали невзрачные кафельные стены и пол, выложенные белой плиткой, отчего все пространство вокруг казалось нераскрашенной шахматной доской с загнутыми краями. Расчерченное на квадратики пространство исчезло. Белый свет растворил его, смыл. Вытеснил собой. И даже знакомые, привычные, точнее опознаваемые предметы выглядели неизъяснимо иначе. Словно привычны они только на вид, да и то лишь на первый взгляд. Чувствовался подвох во всем и непонятно в чем одновременно. Андрей однажды в жизни держал в руках пачку долларовых купюр. Около двух десятков мелких мятых бумажек. Ему, старшекласснику тогда, приятно было думать, что трогает настоящие иностранные деньги. Он несколько минут тасовал и пересчитывал их, раскрывал веером и стучал по ладони. А потом что-то показалось не так. Он потом посмотрел на свет одну из купюр и обомлел: никаких водяных знаков.

–Повезло тебе, Андрюха: одна фальшивая в пачке, и та тебе досталась. Счастливчик! – ржали над ним пацаны из класса.

Андрей еще раз провел рукой по фальшивке, потом – по настоящей. Внешне они ничем не отличались. И руки не ощущали разницы. А на душе тревожно, что разницы не чувствуешь. Потом пацаны признались, что все купюры были ненастоящие. И их изготовителя, соседа по парте, в конце концов посадили на два года. Но тогда, как сейчас, было на душе скверно, что обманывают, а в чем непонятно.

Вот и сейчас – скверно, что все вокруг ненастоящее, хоть и выглядит знакомо. И не покидает чувство, что добром тут вряд ли кончится.

–Какого?.. Откуда знаешь?

–Я всех здесь знаю. – Незнакомец спокойно смотрел на Андрея. Его лицо показалось парню знакомым. Лицо человека без возраста, на котором ум и гордость смешались со страданием, точнее, были перечеркнуты морщинами страданий. Перечеркнуты, но никуда не исчезли. – Не нравится мне твое имя. – И он снова оказался у машинки. Облокотился на нее, как на трибуну или кафедру.

Андрей совершенно был сбит с толку такими перемещениями мужика и впал в ступор. Тот все вещал:

–Страшно, Андрей? Ночь, чужой человек, непонятные слова, странное место… Чувствуешь опасность? А утро было таким серым и обычным, привычные заботы, планы на выходные, мелкие хитрости и интрижки на работе – выйти не в свою смену, чтоб продлить пасхальные каникулы. Отлично придумано для человечка твоего масштаба!.. Уверенность в завтрашнем дне настолько велика, что о ней даже не задумываешься. Мне знакомо это чувство. Мир вокруг прочен, привычен, понятен. Может быть, даже бесцветен и скучен. Как воздух. Как вода – пока не провалишься по уши и не ясно, есть она в луже или нет. Глубина этой лужи, гордо именуемой твоей жизнью, тоже становится ясна, только если что-то или кто-то ее потревожит. Тогда по воде пойдут круги, круги, круги…

Он говорил как сомнамбула, сам с собой, и как-то не слишком правильно сочетал слова. Затем помолчал несколько секунд, словно справляясь с приступом головной боли. Снова заговорил.