Русская канарейка. Блудный сын

Она крепко растерлась полотенцем, готовая тотчас идти с Леоном куда скажет. Вернулась в комнату и, как обычно, прилегла еще на чуток, о, совсем на минуточку! – проспала около часа здоровым, прозрачным человеческим сном, в котором они с Леоном ехали по длинной подъездной аллее к замку, о чем-то споря, а потом еще куда-то почему-то бежали, и Леон говорил, что за музыкой всегда так быстро бегут, что он научит ее, Айю, бегать за музыкой, и тогда она все услышит… Потому что это не вопрос слуха или врожденной глухоты, говорил он, а вопрос скорости звука… И этот сон выметал последние остатки дурноты и шел только на пользу. На пользу и душевный покой.

Проснулась абсолютно здоровая.

Сразу все вспомнила и с ледяной ясностью поняла: Леона нет, и нет уже давно.

Волна паники накатила и сразу отхлынула: да он сейчас придет; с ним ничего не может случиться. Ведь утро? А какое сегодня число?

Кинулась к рюкзаку за ноутбуком, не нашла его и только тогда заметалась и обнаружила свой ноутбук на столе: лежал на самом видном месте, вот дурында! Открыла, набрала пароль – и увидела два этих письма. Почему-то сначала принялась за то, другое, названное «Shauli», – странный набор английских букв, ни черта не значащий, какие-то обрубки лего в явно установленном порядке. Попыталась поменять расширение, потянулась стереть, но удержалась. И только тут увидела, что другой файл назван «Supez».

И торопливо его открыла.

«Супец, ну и здорова же ты дрыхнуть, – кому только рассказать. Ну-ка просыпайся скорее! Если читаешь это письмо, значит, я еще не вернулся. И ты вот что сделай: немедленно закажи такси и сматывайся из Портофино. Хозяйке скажи, что сейчас тебе сообщили: мол, с бабушкой приключился обморок на берегу и ее уволокли в госпиталь в Рапалло, так что ты едешь к ней. Весь инвалидный инвентарь оставь в женском туалете в аэропорту, пусть персонал думает, что старуха два дня не может просраться.

Денег в портмоне тебе пока хватит. Если не хватит, сними по карточке. Код простой: первые две цифры – дата твоего появления в Париже, две вторых – день твоего рождения. Задача нетрудная. За пансион тоже плати карточкой. Главное, ничего не бойся, но: в Париж пока не суйся. Ни с кем не встречайся. Веди себя как прежде – ты у нас толковая. А лучше всего, поезжай к отцу, я найду тебя там непременно.

Леон.

Письмо (Shauli) сразу же пульни по адресу… (следовал дикий, как само письмо, набор цифр вперемешку с буквами, с французским доменом)

.

И помни: в Лондоне нас ждет целая бутыль собственного соджу, на которую никто, кроме нас, покуситься не смеет!»

Вот когда ее обуял ужас. Она заглянула в новостную программу, узнала сегодняшнее число, и ее тут же вырвало – еле успела добежать до раковины. Монотонно бормоча: «Ничего-ничего-ничего, он сказал, чтобы не боялась…» – она кое-как оделась, дрожащими руками натянув что под руку подвернулось: его, Леона, джинсы и его же синий свитерок… Наткнулась взглядом на идиотский патлатый парик, нахлобучила его на голову и, вместо того чтобы поступить, как велел Леон, ринулась на поиски…

– О-о, доброе утро! – приветствовала ее матрона в холле (кто такая?!). Над правым ее плечом стояла пугающе крупная золотая рыба. Галлюцинация?! Да нет, аквариум же, господи… – Как вы себя чувствуете, синьорина?

– Отлично, – устремляясь к двери.

– Ваша бабушка так беспокоилась. Но сейчас все в порядке? Почему вы обе не приходите на завтрак? У нас самая свежая выпечка – мне каждый день привозят из «Панеттерии Микеле»… А где же синьора?

– Синь-ора?.. – с трудом припомнила Айя, уже на пороге. – Она… она нездорова.

– О-о! Неужто заразилась? Как вам не везет с отпуском! А может быть…

Айя уже не смотрела на нее, просто толкнула дверь и вышла наружу, в утренний рай миниатюрного дворика.