Русская Литература XIX века. Курс лекций для бакалавриата теологии. Том 1

Особый интерес Глинка питает к поэзии духовной, пропагандирующей нравственные идеалы, доступные и понятные русскому православному народу. В 1826 году он издаёт два итоговых сборника – «Опыты священной поэзии» и «Опыты аллегорий, или иносказательных описаний в стихах и в прозе». В первой книге Глинка развивает традицию псалмической поэзии, включая в неё элементы элегического стиля. Поэтому в его псалмах нет запутанного синтаксиса, слог их, несмотря на обилие славянизмов, ясен и прост. Подкупает в псалмах особое, доверительно-дружеское общение автора с Богом. И. А. Крылов иронизировал: «Глинка с Богом запанибрата, он Бога в кумовья к себе позовёт». Вот, например, строфы из псалма 77, названного Глинкой «Горе и благодать»:

Господь как будто почивал,А на земле грехи кипели,Оковы и мечи звенелиИ сильный слабого терзал.Не стало дел, ни прав священных,Молчал обиженный Закон;И востекал от притесненныхГлухой, протяжный, тяжкий стон.Как дым, прошло сиянье славы,Сокрылась кроткая любовь;И человеков род лукавыйБыл вид повапленных гробов!

Простились люди с тишиною,Везде мятеж и грустный мрак,И глад с кровавою войноюНа трупах пировал свой брак;Стихии грозно свирепели,И мир чего-то ожидал…Господь как будто почивал,А на земле грехи кипели!

В стихотворении «Воззвание», обращаясь к Богу, Глинка говорит:

Куда ты, Господи? Постой!Внемли! Уж силы ослабели.Как мать к младенчьей колыбели,Склони ко мне Свой лик святой.

     Я притеснен, Отец! я плачу,     От слёз больна моя глава;     Шумит враждебная молва…     Куда я трепет сердца спрячу?

В поэзии Глинки постоянно вступают в диалог два мотива – вольнолюбивый и религиозный, но первый нисколько не противоречит второму: Глинка был глубоко верующим человеком. В послании к нему от 1822 года Пушкин сказал: «Но голос твой мне был отрадой, великодушный гражданин». К политическим планам «Северного общества» Глинка сохранял скептическое отношение: «Господа, я человек сему делу чуждый и благодарю вас за доверенность вашу: мой совет и мнение может быть только, что на любви единой зиждется благо общее, а не на брани. Полно рыцарствовать! Живите смирнее!»

12 или 13 декабря Глинка пришёл к Рылееву с последним советом: «Смотрите вы, не делайте никаких насилий». Он фактически уже не являлся членом «Северного общества» и не принимал участия в восстании. Но за дружбу с Рылеевым и за принадлежность к «Союзу Благоденствия» его заключили в Петропавловскую крепость, а затем сослали в Олонецкую губернию. В одиночной камере Глинка написал стихи «Песнь узника», которые стали народной песней:

Не слышно шуму городского,В заневских башнях тишина!И на штыке у часовогоГорит полночная луна!А бедный юноша! ровесникМладым цветущим деревам,В глухой тюрьме заводит песни

И отдаёт тоску волнам!«Прости отчизна, край любезный!Прости мой дом, моя семья!Здесь за решёткою железной —Уже не свой вам больше я!Не жди меня отец с невестой,Снимай венчальное кольцо;Застынь моё навеки место;Не быть мне мужем и отцом!»…

Вошёл в песенный репертуар народа и «Сон русского на чужбине»:

Уснул – и вижу я долиныВ наряде праздничном весны,И деревенские картины

Заветной русской стороны!..И мчится тройка удалаяВ Казань дорогой столбовой,И колокольчик – дар Валдая —Гудит, качаясь под дугой…Младой ямщик бежит с полночи:Ему сгрустнулося в тиши,И он запел про ясны очи,Про очи девицы-души:«Ах, очи, очи голубые!Вы иссушили молодца!Зачем, о люди, люди злые,Зачем разрознили сердца? …