Русская матрица: Будет ли перезагрузка?

Это напоминает проблему отношения к Сталину. Многие его чтят, но мало кто видит смысл в дебатах на тему «что бы сделал Сталин, явись он сегодня». Сталин явиться сегодня не может, он выполнил свою миссию потому, что его мышление, его слова и образ действий входили в резонанс с задачами и условиями его времени, с культурно-историческим типом человека, который тогда держал Россию. Кончилось то время, и Сталин ушел вместе с ним. То, что мы тогда начали дергаться туда-сюда, уже наша вина (точнее, беда — шла смена культурно-исторического типа, но не готовы мы были к таким изменениям, да и сам Сталин его не предвидел).

В общем, молодые мыслители и аналитики должны создать новое обществоведение для России. Не получим мы его ни от заслуженных академиков, ни от западных либералов и постмодернистов, хотя знать их надо. У нас свои болезни, и надо искать свои лекарства. Надо еще удивляться, как ловко мы барахтаемся двадцать лет без всякого сопровождения общественной науки. Инстинкты, что ли, выручают? Но кочка наша уже погружается, а двигаться без компаса в таком тумане нельзя.

* * *

Наконец, крах СССР показал нам еще один важный изъян нашего интеллектуального оснащения, который давно пора было бы выправить, но все руки не доходят — то Чубайса надо ругать, то Кондолизу Райс. Мы традиционно считаем, что люди и их сообщества — очень устойчивые системы (в культурном отношении). Это даже казалось чуть ли не природным свойством. Если речь шла о советском человеке, то были уверены, что он обладает такими-то и такими-то качествами и на них можно рассчитывать. Эту устойчивость мы очень сильно преувеличиваем. Люди и их общности гораздо подвижнее, чем мы думаем. Были советские, а промыли им мозги всего-то года за три, и их как подменили. Рабочие стали поддерживать идею приватизации — чудеса!

Что из этого следует? Что политически и реалистически мыслящий человек не должен уповать на какие-то устойчивые сущности, якобы выражающие качества социальных групп, на которые мы делим (очень условно и часто ошибочно) общество и народ. Он должен все время составлять «карту» противоречий, которые подспудно или явно разделяют общество, и «карту» социальных общностей, которые группируются по разные стороны линий раздела. Обе карты подвижны, на обе системы можно и нужно влиять. Побеждают те, кто имеет более достоверные карты нашей местности и лучше владеет технологиями воздействия на поведение общностей. Нас этому не учили, а теперь надо осваивать. Для этого и требуется новое, «инженерное» обществоведение. Крах СССР, когда советские люди повели себя не так, как ожидалось, должен стать уроком. Ведь все эти антикоммунисты, сепаратисты и даже террористы были выращены в нашем обществе, из обычных советских людей, о которых мы ничего такого и подумать не могли еще лет за пять до их перевоспитания.

Чтобы Россию возрождать, надо изучить процессы разделения и соединения людей по идеалам и интересам и найти язык для диалога. Общество расколото, и ни дубинкой, ни деньгами его не собрать. Надо обращаться к их разуму, совести, памяти и способности предвидеть будущее. Этот урок гибели СССР нам должен сослужить службу.

ДЕЛО ЛЕНИНА. МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЯ

Когда умер Ленин, Есенин написал: «Того, кто спас нас, больше нет». Сегодня нам надо это понять — не для того, чтобы разобраться в наших чувствах «любим — не любим», а ради знания.

Русская революция — главное событие XX века. Она — стартер мировой революции «крестьянских» стран, изменившей все мироустройство. Китай, Индия, Латинская Америка — ее дети. Она — конец модерна, за этим порогом все пошло не так, как предписано в проекте Просвещения. На мировую арену вышла доиндустриальная цивилизация, идущая в обход западного капитализма. Это — цивилизация крестьян и этносов, отвергнувшая господство гражданского общества и гражданских наций.

Мы, Россия, и сейчас живем в этой революции. Крах советского строя в его первой версии — ее эпизод, сегодня — лишь начало этого эпизода. Если мы хотим выжить как народ и как страна, надо знать и понимать эту революцию. Ленин — ее продукт и ее творец, ее теоретик и конструктор. Он — ключ к знанию и пониманию.

Наша беда, что Ленин и его соратники не имели времени, чтобы ясно описать свое дело и тем более понять его, они следовали неявному знанию. Эйнштейн в физике «сначала находил, потом искал». Они находили, а искать не было времени. Нам надо реконструировать ход их мысли и дела. Эту возможность мы получили только сейчас, когда сникла советская идеология, превратившая, «для пользы дела», Ленина в икону, и когда выдохся антисоветский черный миф Ленина. Молодым нужно холодное и достоверное знание, им разгребать руины и строить на пепелище — а главные удары еще впереди.

Вот условия для разумных суждений тех, кто не боится знать:

— Отделять свои нравственные оценки от фактов. Допустим, вы считаете священной собственность помещиков на землю, но надо признать, что практически все крестьяне (85% населения) считали ее незаконной.