Русская мода. Фейк! Фейк! Фейк!

– Хорошо – черт! – если тебе так нравится слово «подделки», то, да, мы говорим об очень качественных подделках.

– Алеша, – настает моя очередь наклоняться к нему и изображать заговорщицкий голос. – А зачем тебе все это нужно? Ты – завтрашний актер, возможно, даже суперзвезда – зачем тебе лезть в это стремное подсудное дело?

– Я всегда хотел крутиться в фэшн-бизнесе, приятель. У меня есть деньги. Меня отчислили с актерского факультета полгода назад. Я свободен и готов пуститься во все тяжкие.

Ключевым словом были «деньги». Я сомневался, что этот богатенький сосунок не запросится назад к мамочке, если нас серьезно прижмут, но деньги – деньги решали все. Мы выпили шампанского и хлопнули по рукам…

…китаянка, не шелохнувшись, сидит на деревянном ящике и смотрит на рассказчика во все глаза. На улице давно стемнело, а цех освещают лишь несколько тусклых лампочек. Из-за этой полутьмы, царящей в помещении, швейные станки кажутся окаменевшими чудовищами из других миров.

Молодой человек косится на часы – большие, с круглым циферблатом, те висят на одной из стен и призваны неумолимо фиксировать рабочие часы швей. Смены начинаются в 7.30 утра и длятся до 9.30 вечера – четырнадцать часов с получасовым перерывом на обед. В Китае привыкли работать много, за небольшие деньги, и это то, что нравится молодому человеку в этой стране больше всего. Сейчас время приближается к часу ночи.

– Послушай, детка, тебе точно не нужно домой? Имей в виду, я не собираюсь делать тебе поблажек из-за того, что ты просидишь тут со мной всю ночь. Нет, мне конечно чертовски приятно, что такая молодая и смышленая девочка не прочь послушать мудрость стариков. Но все же я нанимал тебя для работы, а не для того, чтобы ты развлекалась до утра, а потом клевала носом за станком.

– Все будет холосо, – заверяет китаянка. – Нось это осень холосо. Нось это класиво.

– Окей, – соглашается молодой человек, которому, признаться, и самому не хочется оставаться одному в этот поздний час. – Тогда слушай, как запускается серьезный пиратский бизнес…

… сначала мы месяц сидим на специализированных сайтах и читаем весь подряд модный глянец. Форумы, фотографии, блоги, дневники звезд – чтобы уловить суть, мы не чураемся даже «желтой» прессы, а уж про «Вог» не приходится и говорить, «Вог» становится нашей библией.

Я имею регистрацию, по меньшей мере, на пяти женских сайтах, и в каждом, под ником «Марина_1996», оставляю сообщения. «Ой, девочки, – пишу я. – А подскажите, что носят в этом сезоне? Что сейчас в тренде?». Цифры ника выбраны не случайно: они призваны указать на год рождения отправителя и вызвать сочувствие остальных посетителей сайта. «Глупенькая маленькая девочка хочет быть модной, – должны думать они. – Поможем же ей своими мудрыми советами».

Казалось бы, все это очевидная глупость, и мужчине в расцвете сил следовало бы поискать себе более достойное занятие, чем сутками торчать на форумах для женщин, озабоченных модой. Но каждое сообщение от «Марины_1996» собирает до полутора тысяч комментариев, а разве не это называется получать инсайдерскую информацию?

К концу месяца мы имеем внушительное досье на каждого дизайнера, за имена которых московские девчонки готовы отдавать большие деньги. Приходит время устроить мозговой штурм и определиться.

Я сижу за круглым стеклянным столиком на пухлом сером диване, сделанным на заказ, в квартире Алеши Шнеерзона. На окне – букет белых лилий в длинной изогнутой вазе, а за окном беснуется и искрится огромный город. Обстановка для принятия стратегического решения самая подходящая.

Алеша стоит передо мной, держа в руках, на манер игральных карт, россыпь белых листков бумаги. На каждом из них написано название бренда – только оно и ничего больше – Алеша по очереди кидает листки на стол, и объявляет:

– Раф Симонс!

Мое дело – оценить риски, рентабельность и количество вероятных проблем, могущих возникнуть на производстве:

– Круто загнул. Любимец нью-йоркских модников, в Москве представлен эпизодически, использует нежные ткани, нестандартный крой – мы намучаемся с ним, Алеша, если попытаемся воспроизвести его вещи.

Следующий листок летит на стол.

– Кензо!

– Мимо кассы. Делать его будет проще, только кому нужен «Кензо» в двадцать первом веке? Его слава осталась в конце девяностых. В том времени, когда бандиты, наркоманы и шлюхи повально пошли в дизайнеры, тим-билдеры и специалисты по чайным церемониям. Делать «Кензо» – это все равно, что пытаться повернуть вспять стрелки часов. Сегодняшняя публика нас просто не поймет.

– Берберри!

– Их главная специальность – пальто и бушлаты. Для нас это слишком мощно. Это все равно, что пытаться делать баллистические ракеты, сидя на кухне. Нам нужно что-то менее увесистое, потому что если мы решим копировать это – нам придется нанять в швеи всю российскую армию.

– Александр Маккуин!