Русская нефть. Последний передел

С момента активизации действий «силовиков» в направлении пересмотра итогов приватизации в НГК их позиции относительно планов усиления налоговой нагрузки на нефтедобывающую отрасль несколько видоизменились. Если первичные заявления представителей этой группировки предусматривали мощнейшее увеличение налоговых поступлений от деятельности нефтекомпаний, то по мере получения под свой контроль все большего количества нефтедобывающих активов, лозунги усиления фискальной нагрузки стали звучать менее радикально. В то же время лавину программных заявлений о необходимости ревизии налоговых отношений государства и сырьевого сектора, звучащих из других сегментов политического спектра, уже трудно остановить. Правда, под контролем «силового блока» находится один из важнейших инструментов принятия законов — Госдума. Однако использовать данный ресурс против изменения налогового законодательства уже невозможно. В конце концов, сам президент публично выразил свое согласие с необходимостью изъятия «сверхдоходов» у представителей сырьевого бизнеса.

Таким образом, «силовики» стоят перед необходимостью поиска компромиссного решения по вопросам налогового регулирования деятельности сырьевого сектора. Скорее всего будет задействован вариант, предусматривающий увеличение фискального бремени на все активы НГК, лоббируемый «либералами», однако мощная часть полученных от этого процесса средств будет перенаправлена на нужды силовых министерств. Такое развитие событий будет взаимовыгодным. «Силовики» смогут сохранить под своим контролем существенную часть финансовых потоков отрасли, а «либералы» получат возможность реализовать свои экономические взгляды на развитие НГК России.

Сценарии Путина

Традиционная система государственного управления в России всегда характеризовалась строгой иерархичностью. Сигналы регулирования базовых секторов жизни государства и общества на протяжении всей истории страны неизменно исходили «сверху». Даже в периоды крайней дестабилизации этой модели система могла стать управляемой при наличии единой программы действий в «верхах». Однако в современной России политическая власть распылена между представителями различных групп интересов. Политический проект «силовиков» предполагает возврат к традиционной иерархической модели власти под лозунгом «укрепления государства». Однако «цементирование» политико-административной системы таит опасности для президента Путина.

Во-первых, отсутствие оппозиции в структуре государственной власти страны автоматически увеличивает ответственность президента за ошибки в процессе регулирования экономической жизни государства и общества. Поскольку показатели экономического роста России во многом зависят от конъюнктуры мировых цен на нефть, то опасность срыва «силовой» концепции развития страны довольно реальна. Обрушение цен на нефть способно замедлить или вообще остановить процесс заявленного становления России в роги экономически сильного субъекта на международной арене. Это больно ударит непосредственно по имиджу Владимира Путина, если он не сможет вовремя «назначить виновного» за провал экономической политики.

Во-вторых,

чем более мощным будет представительство пропутинской «силовой» коалиции на всех уровнях системы госрегулирования, тем более зависимым от своей «свиты» будет становиться сам президент. Более того, такая ситуация теоретически может привести не только к увеличению степени зависимости Путина от своего окружения, но и к смещению центра политического веса на «общекоалиционный» уровень.

Владимир Путин выбрал традиционную для себя модель сохранения системного баланса представительства различных номенклатурно-политических течений в системе государственного управления. Назначение на пост председателя правительства РФ Михаила Фрадкова лишний раз подтвердило приверженность президента политике балансирования между основными элитными группами.

Главные задачи правительства Фрадкова в контексте интересов НГК — это: создание условий для запуска структурных сдвигов в российской экономике; отказ от ставки на сырьевой экспорт; создание конкурентных сегментов в монопольных секторах.