Русская печь

устанавливает пилу так, что чураки получаются с каждым разом несколько длиннее, чем требуется. За счет этого сокращается количество распилов и пильщики заканчивают работу гораздо раньше, чем следовало. Но такая «выгода» при распиливании дров может сказаться отрицательно как при колке дров, так и при топке- печи. Ведь более длинные кряжи расколоть на поленья значительно труднее, чем короткие, тем более если они еще и сучковатые или же отпилены от комлевой части древесного ствола. Казалось бы, напили коротышей — и проблема с колкой будет решена. Но тогда увеличится количество времени и энергии, потраченное на пиление, к тому же много древесины уйдет в опилки. Поэтому постепенно, путем проб и ошибок заготовители дров во всех уголках России пришли, не сговариваясь, к единому выводу: дело идет более споро, если длина чу¬ рака находилась в пределах 9—12 вершков. Из мягкой и прямослойной древесины (ольхи, ивы, осины) пилили более длинные

чураки, а из твердой (дуба, березы) — более короткие.

Как известно, старинная русская мера длины — вершок, употреблявшаяся до введения метрической системы, составляет 4,45 см.

Следовательно, на поленья шли чураки длиной от 40,05 до 53,4 см. Именно такая длина кряжей, а также получаемых из них поленьев, позволяет человеку рационально использовать свои силы и равномерно распределить нагрузки как при пилении дров, так и при их колке. Получаемые при этом поленья соразмерны с топ ливниками большинства печей, а также наиболее удобны для укладки в поленницы самых различных типов. Обычно на практике эти цифры округляются, и мерки, используемые для измерения отпиливаемых чураков, имеют длину 40, 45 и 50 см. Мерка — это деревянная планка, имеющая на одном конце небольшой вы-

Русска я печь 191

ступ, который при разметке упирается в торец распиливаемого бревна (рис. 55, а).Чтобы мерку можно было вешать, в ней сверлят отверстие и продевают бечевку. В некоторых северных губерниях России мерки делали из древесной ветки с отходящим в сторону сучком (рис. 55, б).Перед тем как отпилить чурак, мерку прикладывают к бревну и середи ной пилы выполняют запилива¬ ние. Когда на бревне появится неглубокий пропил, мерку убирают, подвесив ее на одном из рогов козел. Начав пилить средней частью пилы, постепенно увеличивают размах пиления. Каждый пильщик только тянет на себя пилу, стараясь не нажимать на нее слишком сильно. В этом нет необходимости, поскольку нижний край пилы, на котором нарезаны

зубья, изогнут так, что он сама без каких-либо. посторонних усилий легко врезается в древесину. Колка дров.

Когда пильщики свою работу заканчивают, к делу приступают дровоколы. Колют дрова на массивной подставке, обычно колоде, отпиленной от самого толстого бревна. Со временем верхний торец колоды от долгой работы покрывается многочисленными насечками от ударов чураков, колуна и топора. Однако правильно выбранная колода не раскалывается, а стойко противостоит этим невероятно большим нагрузкам. Обычно народные загадки не только образно, но и очень точно передают сущность вещей, окружавших крестьянина в быту. Вот, например, загадка о колоде, на которой раскалывают дрова: «Стоит ба-

Рис. 55

192Геннадий Федотов

ран: не столько шерсти на нем, сколько ран». Почему авторы этой загадки сравнивают колоду именно с бараном? Дело в том, что для колоды всегда старались выбрать кряжистый сучковатый участок древесного ствола, который невозможно расколоть случайными, даже очень сильными ударами. Пронизывающие коло ду сучки, словно мощные болты, прочно стягивают все ее части. Сучки же, выходящие наружу, часто остаются нетронутыми: с ними удобно при необходимости переносить колоду с места на место. Достаточно иметь совсем немного воображения, чтобы увидеть, что колода с торчащими сучками действительно напоминает какое- то очень знакомое домашнее животное. А упорство, с которым колода противостоит ударам, невольно ассоциируется со знаменитым упрямством барана. Поставленные на колоду тонкие чураки раскалывают топором, а толстые — с помощью колуна и металлических или деревянных клиньев. Однако для опытных дровоколов достаточно одного топора. Колка дров — не только довольно тяжелая физическая работа, но и в чем-то увлекательное и даже азартное занятие. Может быть, по этой причине оно привлекало к себе даже царственных особ. Не секрет, что император Николай Второй очень любил колоть дрова. Находясь в Екатеринбурге под стражей в ипатьевском особняке, он очень сожалел о том, что там ему было запрещено заниматься любимым делом, то

есть — колоть дрова. Если Петра Первого называли державным плотником, то Николай Второй вполне заслуживает звание державного дровокола.