Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период)

Ужасный! — Капнет и вслушается:Все он ли один на светеМнет ветку в окне, как кружевце,Или есть свидетель.Но давится внятно от тягостиОтеков — земля ноздревая,И слышно: далеко, как в августе,Полуночь в полях назревает.Ни звука. И нет соглядатаев.В пустынности удостоверясь,Берется за старое — скатываетсяПо кровле, за желоб и через.К губам поднесу и прислушаюсь:Все я ли один на свете,Готовый навзрыд при случае,Или есть свидетель.

Но тишь. И листок не шелохнется.Ни признака зги, кроме жуткихГлотков и плескания в шлепанцах,И вздохов, и слез в промежутке.

Зеркало

В трюмо испаряется чашка какао,Качается тюль, и — прямойДорожкою в сад, в бурелом и хаосК качелям бежит трюмо.Там сосны враскачку воздух саднятСмолой; там по маетеОчки по траве растерял палисадник,Там книгу читает Тень.И к заднему плану, во мрак, за калиткуВ степь, в запах сонных лекарствСтруится дорожкой, в сучках и в улиткахМерцающий жаркий кварц.

Огромный сад тормошится в залеВ трюмо — и не бьет стекла!Казалось бы, всё коллодий залил,С комода до шума в стволах.Зеркальная все б, казалось, на́хлыньНепотным льдом облила,Чтоб сук не горчил и сирень не пахла, —Гипноза залить не могла.Несметный мир семенит в месмеризме[364],И только ветру связать,Что ломится в жизнь и ломается в призме,И радо играть в слезах.Души не взорвать, как селитрой залежь,Не вырыть, как заступом клад.Огромный сад тормошится в залеВ трюмо — и не бьет стекла.

И вот, в гипнотической этой отчизнеНичем мне очей не задуть.Так после дождя проползают слизниГлазами статуй в саду.Шуршит вода по ушам, и, чирикнув,На цыпочках скачет чиж.Ты можешь им выпачкать губы черникой,Их шалостью не опоишь.Огромный сад тормошится в зале,Подносит к трюмо кулак,Бежит на качели, ловит, садит,Трясет — и не бьет стекла!

«Ты в ветре, веткой пробующем…»

Ты в ветре, веткой пробующем,Не время ль птицам петь,Намокшая воробышкомСиреневая ветвь!

У капель — тяжесть запонок,И сад слепит, как плес,Обрызганный, закапанныйМильоном синих слез.Моей тоскою вынянченИ от тебя в шипах,Он ожил ночью нынешней,Забормотал, запах.Всю ночь в окошко торкался,И ставень дребезжал.Вдруг дух сырой прогорклостиПо платью пробежал.Разбужен чудным перечнемТех прозвищ и времен,Обводит день теперешнийГлазами анемон.

Определение поэзии