Русская Прага

— Потому что советское правительство конфисковало в свою пользу все авторские писателей-эмигрантов. В таком же положении находятся Чириков, Сургучев, Арцыбашев и многие другие. Не обязаны же мы обогащать Третий интернационал. Да вот вам пример: выпустил я книгу по-русски: "Записки Простодушного". А Госиздат сейчас же выпустил ее в России. А выпущу я книгу на венгерском или чешском языке — и спокоен. Хотя некоторых и это не останавливает: мои рассказы в "Прагер Прессе" на немецком языке переводятся некоторыми варшавскими газетами на польский, а бессарабскими русскими газетами с польского обратно — на русский… Когда это было видно, чтобы русского писателя переводили на русский язык?!

— Ваши ближайшие планы на будущее?

— Я получил предложение от одной американской газеты сотрудничать; конечно, это опять перевод — но что же делать? Вероятно, придется ехать в Америку, но если возможно будет "говорить с места", то засяду с весны в Италии и буду в промежутках писать новый роман. Должен сознаться, что писание романа — превеселое занятие: нет никаких рамок, в которых поневоле заковывается небольшой рассказ. Ощущение воли и могущества — будто плаваешь в небольшой лодочке по необозримому океану, где миллионы путей, — поворачиваешь свою ладью куда хочешь, никто тебе не указ. А как подумаешь, что впереди еще возвращение в Россию, то… хорошо жить!..»

«Разучились мы смеяться…»

В марте 1924 года, давая интервью газете «Эхо», Аверченко еще был уверен, что перед ним — «необозримый океан» жизни и творчества с «миллионами путей», по которому ему предстоит плыть, «поворачивая свою ладью» туда, куда ему захочется. Конечным пунктом назначения он видел для себя — возвращение в Россию.

Но судьба распорядилась по-иному. Через год его не стало.

Аркадий Аверченко скончался в марте 1925 года в одной из пражских городских больниц. Его похоронили на Ольшанском кладбище, возле еще не достроенной в то время церкви Успения Богородицы. Провожала своего любимца в последний путь вся пражская колония русских эмигрантов. Говорят, он завещал перевезти свое тело в Россию.

В некрологе на смерть Аверченко Надежда Александровна Тэффи — прозаик, поэт, драматург, давнишний друг и соратник Аркадия Тимофеевича по работе в «Сатириконе» и «Новом Сатириконе» (постоянный автор с первого номера в 1908 году до закрытия журнала в 1918 году), — писала: «Многие считали Аверченко русским Твеном. Некоторые в свое время предсказывали ему путь Чехова. Но он не Твен и не Чехов. Он русский чистокровный юморист, без надрывов и смеха сквозь слезы. Место его в русской литературе свое собственное, я бы сказала — единственного русского юмориста.

Место, оставленное им, наверное, долгие годы будет пустым. Разучились мы смеяться, а новые, идущие на смену, еще не научились…»

По утверждениям некоторых исследователей, после своего переезда в Прагу Аверченко хотел встретиться с чешским писателем Ярославом Гашеком. Наверное, им было о чем поговорить. Ведь они очень импонировали друг другу и своим творчеством, и отношением к действительности, и поразительным чувством юмора, и блестящими литературными способностями.

Доподлинно неизвестно, состоялась ли их земная встреча, но то, что после смерти в начале 20-х годов прошлого века двух великих талантливых юмористов и в Чехии, и в России стало меньше поводов для веселья, — это неоспоримо.

Константин Бальмонт «всех влюбил…»

Совершенно особняком в ряду известных русских поэтов и писателей, соприкоснувшихся с Прагой во времена «Русской акции», стоит фигура поэта, переводчика, эссеиста Константина Дмитриевича Бальмонта (1867–1942).

^{Константин Бальмонт}

Выходец из зажиточной семьи владимирских купцов, исключенный из юридического факультета Московского университета за участие в студенческих беспорядках, Бальмонт в конце XIX — начале XX века заявил о себе в России талантливыми стихотворениями, которые были высоко оценены критиками. Его поэзия заняла достойное место в ряду корифеев символизма.

Русский поэт Валерий Яковлевич Брюсов писал о Бальмонте: «То было время, когда над русской поэзией восходило солнце поэзии Бальмонта. В ярких лучах этого восхода затерялись едва ли не все другие светила. Думами всех, кто действительно любил поэзию, овладел Бальмонт и всех влюбил в свой звонкопевучий стих…» В период 1907–1914 годов было издано Полное собрание стихов Бальмонта в 10-ти томах.

На волне славы, молодой, талантливый, полный энергии, Бальмонт предпринял большое путешествие по миру и, помимо стихов, как отмечали исследователи творческой биографии поэта, много внимания начинает уделять переводам. Он переводил древние предания и мифы разных стран, отдельных авторов Европы и Америки: Шелли, Уитмена, Кальдерона, Эдгара По, Уайльда и др. Константин Дмитриевич стал первым переводчиком на русский язык «Витязя в тигровой шкуре» Шота Руставели, специалисты называют одним из лучших его перевод «Слова о полку Игореве».

«Где мой дом?..»