Русская расовая теория до 1917 года. Том 1

Еще неудачнее ссылка на бесплодие соединений лиц белого племени с готтентотами. Наблюдения показали, что от брака европейца с готтентоткой обыкновенно родится больше детей, чем от брачных соединений между самими готтентотами, или же от брачных соединений между готтентотами и неграми, хотя в последнем случае среднее число детей все-таки выше, чем то же число у гуттентотов. Препятствия к размножению метисов, происшедших от соединений европейцев с готтентотами, отнюдь не естественные, а искусственные. Они заключаются в том презрении, с каким смотрели европейцы на людей смешанного происхождения, и в некоторых даже законодательных мерах, напр., в том, что закон запрещал браки с туземцами, а церковь отказывала в крещении детям, родившимся от европейца и готтентотки. Несмотря на все это, число лиц смешанного происхождения довольно значительно. Капская колония основана в 1650 году, а в 1783 (по показанию Levaillant`а) число метисов равнялось 1/6 всего готтентотского племени. Часть этих метисов, принявшая имя Griguuas, избегая преследований и притеснений со стороны европейских колонистов и даже самих готтентотов, удалилась в пустыни, вглубь Африки, к северу от поселений европейцев и образовало особый народ, с оседлыми поселениями, с городами и столицей, с особым правительством.

Наконец, в истории открытий и колонизации европейцев в Тихом океане есть один случай, который окончательно разрушает теорию полигенистов о том, что соединения лиц различных пород не могут образовать нового племенного типа, и что потомство, происшедшее от этих соединений, поражено бесплодием и прекращается само собой, не имея в себе условий жизненности и размножения. На этот раз факт до того очевиден и ясен, что его одного вполне достаточно для опровержения подобных теорий. В 1789 году на одном английском корабле (Bounty), возвращавшемся с острова Отаити, взбунтовались матросы, высадили в лодки капитана и матросов, оставшихся ему верными, а сами возвратились в Отаити, который со времени открытия привлекал европейцев. Часть осталась там, а 9 человек европейцев, взявши с собою 6 человек отаитян и 15 женщин с того же острова, сели в лодки и удалились на необитаемый остров Питкаэрн, неизвестный европейским мореходцам, где они надеялись укрыться от преследований английского правительства. В последнем они не обманулись. Только в 1825 году капитан Бичей (Beechey) случайно наткнулся на этот островок и с удивлением нашел на нем очень своеобразное население. Вот что произошло между тем на этом острове в течение времени с 1790 года до 1825, то есть в 35 лет, когда новые поселенцы были отделены от сообщений с остальным миром. Девять европейских колонистов принадлежали к числу самых буйных и развратных людей. Оттого в маленькой колонии были сильные смуты. Отаитяне, доведенные до отчаяния деспотизмом белых, убили, с помощью женщин, пятерых из них и потом перерезались между собой. Подруги белых, из мести за убитых, перерезали убийц. Через три года после поселения, ни одного туземца не осталось в живых и вся колония состояла из 10 отаитянок, нескольких детей и 4-х европейцев. Скоро погиб один из этих европейцев, а другой был убит своим товарищем; остались в живых только двое мужчин на острове, и то один вскоре умер от болезни. Переживший, Адаме, остался один с женщинами. Все это случилось в первые же 10 лет после переселения. Обстоятельства были самые неблагоприятные для размножения, и однако же, когда в 1825 году Бичей открыл Питкаэрн, он нашел там 66 человек мужчин и женщин, управляемых стариком Адамсом. Это население, образовавшееся естественным путем нарождения из смеси европейцев с туземцами Полинезии, без всякой посторонней примеси, при самых неблагоприятных обстоятельствах отличалось, по описанию Бичея, красотой телосложения, силой мускулов, необычайной ловкостью и здоровьем. Вместо вымирания и бесплодия, оказалось совершенно противоположное явление. В 1856 году население Питкаэрна почти утроилось в 30 лет (с 1825 г.), именно считало уже 189 человек (96 мужчин и 93 женщины), и островок оказался тесен для них, так что они принуждены были выселиться. Лучшее доказательство против учения о неживучести или бесплодии помесей трудно представить, и ясно, что, проводя аналогию с помесями растительного или животного царства, мы должны признать помеси человеческие метисами, а никак не гибридами; при этом все разнообразные породы человечества представятся нам частями одного вида, а не разными видами, в естественно-историческом значении этого термина.