Русская расовая теория до 1917 года. Том 1

Вопрос этот для нас имеет особый интерес, хотя мы по своему обыкновению не только не особенно занимались им, но склонны были заранее, на основании наших поверхностных наблюдений и предвзятых идей, решить его отрицательно. Жизнь, однако же, решает его в положительном смысле и не дожидаясь специального исследования антропологов. Мы сплошь и рядом употребляем выражения: «это чисто русская красота, это вылитый русак, типичное русское лицо». Может быть, при приложении к частным случаям этих выражений и встретятся разногласия между наблюдателями, но, подмечая ряд подобных определений русской физиогномии, можно убедиться, что не нечто фантастическое, а реальное лежит в этом общем выражении «русская физиогномия, русская красота». Это всего яснее выражается при отрицательных определениях, при встрече физиогномий тех из родственных племен, кои исторически сложились иначе, например: малоруссов и белоруссов, а еще более инородцев, и при сравнении их с русскими. В таких случаях, «нет, это не русская физиогномия», звучит решительнее, говорится с большим убеждением и с большей определенностью. В каждом из нас, в сфере нашего «бессознательного», существует довольно определенное понятие о русском типе, о русской физиогномии; что же это, мираж, устроенный нашим воображением или отражение действительно чего-то существующего, не только исторически и этнографически русского, но и антропологически русского?

К этому вопросу совершенно естественно должен был прийти всякий, кто выбрал себе для собственного получения исследование вопроса о краниологических особенностях народонаселения Средней России, составляющего более удобный материал для изучения русских, чем окраины ее. Уже несколько лет меня занимал этот вопрос, и я, насколько позволяли средства, собирал для него материал. Еще в 1867 году по моей просьбе в Русской фотографии составлен был антропологический альбом русских, фигурировавший на Этнографической выставке и затем в копиях переданный мною Лондонскому Антропологическому Обществу, Парижскому Антропологическому Обществу и Музеуму Естественной Истории в Париже. Цель выставления этого альбома, а равно и передачи его иностранным антропологическим собраниям, была та, чтобы вызвать мнения о физиогномике русских. Портреты я старался собирать без какой-либо предвзятой идеи, отыскивая с одной стороны те лица, кои мне казались наиболее подходящими к обыкновенно признаваемым за более чисто русские, а с другой те, кои наиболее часто встречаются, хотя и носят следы инородческой помеси. Не особенно легко собирать подобные портреты, особенно чисто русских физиогномий, даже мужских. Относительно женских я потерпел вполне неудачу и возбуждение в настоящее время мною вопроса о русских физиогномиях вызвано между прочим надеждою, что уяснение цели портретов облегчит их получение. Если встретится физиогномия, вполне интересная как выражение русского лица, то получить с нее портрет в 99 случаях из ста бывает невозможно, вследствие отказа в позволении снять с себя портрет в фас и профиль. Такой отказ почти постоянно встречался у мужчин, а относительно женщин он был безусловен. Приходилось ограничиваться весьма тесным кругом более знакомых лиц, которые в виде одолжения соглашались удовлетворить странному требованию, от коего они не ожидали ничего путного, но соглашались из желания не противоречить безвредной мании знакомого и близкого человека. Затруднения встречаются, кроме того, и материальные: снятие с каждого лица двух портретов в значительную величину сопряжено со значительными расходами при большом числе фотографий, а до последнего времени только одна русская фотография Н. М. Аласина, во время управления ее М. А. Зыковым, охотно помогала своим трудом и старанием ученым целям. Только со времени начала деятельности по Антропологической выставке условия изменились более благоприятно, и явилась надежда собрать в Москве и других местах порядочный материал по антропологической физиогномике русских.