Русская расовая теория до 1917 года. Том 2

А. Л. Ловецкий скончался внезапно в 1840 году в возрасте пятидесяти трех лет и не довел до логического завершения множество своих начинаний, но его работа «Краткое руководство к познанию племен человеческого рода» имеет исключительное научное и историческое значение, а в контексте нашего исследования является бесценным первоисточником. Главный труд русского ученого был востребован обществом и оставил глубокий след в сознании современников и потомков.

В. Г. Белинский в 1839 году в своей статье в журнале «Московский наблюдатель» указывал: «Труд Ловецкого достоин похвалы по многим причинам, особенно по двум: бедности у нас зоологической и, в особенности, антропологической литературы и хорошему изложению предмета».

Основоположник русской антропологической школы А. П. Богданов уже в 1885 году вновь подчеркнул обстоятельность и современность этой книги, отметив, что «в ней в первый раз систематически изложена на русском языке естественная история человека в форме краткого руководства к изучению».

Положительный отзыв о деятельности русского ученого был дан и в советское время в статье Н. Г. Залкинд «Алексей Леонтьевич Ловецкий (1787–1840) как антрополог» (Советская антропология, № 2, 1958). Однако в условиях засилья марксистско-ленинских взглядов на науку не было отмечено его революционное нововведение в области составления расовых классификаций, а именно: увязывание им воедино физических, психических и моральных признаков больших расовых подразделений человечества. Данный принцип вызывает оторопь и шок у современных антропологов, видящих признаки расизма в любом перенесении биологических законов природы на человеческое общество. Но даже у революционных демократов вроде Белинского такой взгляд на природу вещей не вызывал отвращения, а, напротив, симпатию, что может свидетельствовать только о моральной деградации современной интернациональной науки, поскольку в основу первой русской расовой классификации было заложено учение о ценностях. И действительно, какое самостоятельное значение имеют расовые признаки, если их не проецировать на социокультурные проявления рас? Так, после описания физических и психических особенностей строения жителей северного Средиземноморья А. Л. Ловецкий говорит, в частности, о греках, что они «уважают свою независимость, суетны, непостоянны, хитры до плутовства». При описании монголоидной расы он заостряет внимание на калмыках и делает такое глубокое замечание: «Прежде страшные завоеватели, но побуждаемые только склонностью к грабежу, они нигде не основали долговременного владычества, многоженцы». О коренных жителях Австралии русский антрополог совершенно ясно пишет: «Самое близкое сходство с орангутангом: продолженные вперед челюсти образуют род рыла; лоб наклоненный кзади; ноздри сильно поднятые; лицевой угол от 61 до 67; кожа черноватая; волосы хлопкообразные, не кудрявые; члены худые, тонкие — составляют низшую степень развития человеческого рода. Весьма много наречий малоизвестных, состоящих вообще из бормотания и свиста, более похожих на зверский голос, нежели на человеческую речь. Похожи на почти бессмысленных животных как в моральном, так и телесном отношении. Чуждые всякой общественности, без религий; живут бедно, четами, в хижинах, грубо состроенных; питаются добычею охоты и рыбою; животных домашних не имеют».

В свою очередь, об индейцах Нового Света в книге было сказано дословно следующее: «Вообще красное племя состоит из людей самых грубых, бродяг, звероловов, беспечных, людоедов, пожирающих не только побежденных неприятелей, но даже и своих родителей. Они чужды гражданской образованности и общежития; не имеют никакой религии; впрочем, веруют в бытие добрых и злых духов; отважность и мужество, которое они иногда обнаруживают, означает более скотскую бесчувственность, нежели истинное геройство».

На основе этих пассажей можно сделать вывод, что очевидно В. Г. Белинский и иные революционные демократы, равно как и передовые русские ученые вроде А. П. Богданова при жизни придерживались не совсем тех розово-либеральных и наивно-гуманистических взглядов, которые им настойчиво пытаются приписать поколения красных профессоров, вольготно орудующие на ниве истории русской науки.

От проницательного взгляда университетского преподавателя натуральной истории не скрылась чистоплотность тех или иных племен: «бушмены отвратительно нечисты, беззаботны, молчаливы, робки», а также особенности строения их детородных органов: «у бушменских женщин нижняя часть туловища весьма уродлива».