Русская революция глазами современников. Мемуары победителей и побежденных. 1905-1918

Помимо обеда и ужина ежедневно дважды подавали чай.

По утрам император пил чай в своей рабочей комнате с великой княжной Ольгой. Там же всегда сервировали чай и по вечерам, когда присутствовали только члены семьи».

В апреле 1918 года царскую семью перевезли из Тобольска в Екатеринбург на Урале. Естественная враждебность местного Совета к своим царственным пленникам заметно увеличилась, когда антибольшевистский чешский легион подступил к Екатеринбургу. Не дожидаясь указаний от руководства большевиков, Екатеринбургский Совет взял на себя ответственность за судьбу царя и его семьи. 16 июля Николаю II сообщили, что всем им придется снова переезжать и что семья должна собраться в дорогу. Местный рабочий с соседней фабрики стал свидетелем событий этой ночи.

«Вечером 16 июля, между 7 и 8 часами вечера, когда я только заступил на дежурство, комендант дома Юровский (он командовал охраной) приказал мне собрать у охранников все револьверы системы «Наган» и принести их ему. Я забрал двенадцать револьверов у часовых и у некоторых охранников и доставил их коменданту. Юровский сказал мне: «Сегодня вечером мы должны всех их расстрелять, так что предупреди охрану, пусть не беспокоятся, если услышат выстрелы». Я понял — Юровский решил расстрелять всю царскую семью, а также доктора и слуг, которые жили с ними, но я не спросил его, где и кто будет это решение исполнять. Должен сказать вам, что по приказу Юровского мальчика, который помогал на кухне, утром перевели в караульную в доме Попова. Нижний этаж дома Ипатьева был занят латышами из латышской коммуны, которые заняли это помещение после того, как Юровский стал комендантом. Всего их было десять человек. Примерно в десять вечера, в соответствии с приказом Юровского, я сказал охранникам, чтобы они не беспокоились, если услышат стрельбу. Около полуночи Юровский разбудил царскую семью. Не знаю, объяснил ли он им причину, по которой их разбудили и куда-то ведут, но я точно утверждаю, что именно Юровский зашел в помещения, занятые царской семьей. Юровский не приказывал ни мне, ни Добрынину будить ее. Примерно через час вся семья, врач, горничная и обслуга поднялись, умылись и оделись. Как раз перед тем, как Юровский пошел будить царскую семью, в дом Ипатьева прибыли два члена Чрезвычайной комиссии (Екатеринбургского Совета). Вскоре после часа ночи царь, царица, четыре их дочери, горничная, доктор, повар и официант вышли из своих комнат. Царь нес наследника на руках. Император и наследник были в солдатских гимнастерках и в головных уборах. Головы императрицы и ее дочерей оставались непокрытыми. Впереди шел император с наследником на руках. Императрица, ее дочери и другие следовали за ним. Юровский, его помощник и два вышеупомянутых члена Чрезвычайной комиссии сопровождали их. Я тоже присутствовал. При мне никто из членов царской семьи не задавал никаких вопросов. Они не плакали и не кричали. Спустившись на первый этаж, мы вышли во двор и через вторую дверь (считая от ворот) прошли в подвальный этаж здания. Когда все оказались в комнате (примыкавшей к кладовке с запечатанной дверью), Юровский приказал принести стулья, и его помощник доставил три стула. Один достался царю, второй царице, а третий — наследнику. Царица села у стены под окном, рядом с черной арочной колонной. За ней стояли трое из ее дочерей. (Я очень хорошо знал всех в лицо, потому что видел их каждый день, когда они гуляли в саду, но не знал по именам.) Наследник и царь сидели рядом почти в самой середине комнаты. Доктор Боткин стоял за спиной наследника. Горничная, очень высокая женщина, стояла слева от дверей, ведущих в кладовую, а рядом с ней — одна из царских дочерей (четвертая). У стены, слева от входа в подвал, устроились двое слуг.

Горничная держала подушку. Царские дочери тоже принесли с собой маленькие подушечки. Одну положили на стул императрицы, другую — на стул наследнику. Казалось, что все они догадывались, какая судьба их ждет, но никто из них не издал ни звука. В этот момент в помещение вошли одиннадцать человек: Юровский, его помощник, два члена Чрезвычайной комиссии и семеро латышей. Юровский приказал мне выйти, сказав: «Иди на улицу, посмотри, есть ли там кто-нибудь, и подожди, чтобы проверить, будут ли слышны выстрелы». Я вышел во двор, который был окружен забором, но еще до того, как оказался на улице, услышал выстрелы. Я тут же вернулся в дом (прошло всего две или три минуты), и, едва только войдя в комнату, где происходила казнь, я увидел, что все члены царской семьи лежат на полу и тела их покрыты многочисленными ранами. Когда я вошел, наследник был еще жив и тихо стонал. Юровский подошел и выстрелил в него два или три раза. Царевич остался лежать недвижимо.