Русская военная история в занимательных и поучительных примерах. 1700 —1917

Служил в конном полку корнет Васильчиков. Наслышавшись о подвигах партизан Дениса Давыдова, он самовольно оставил полк и уехал к Давыдову искать славу. А там — жизнь в лесу, сон на мокрой земле, бои не по плану. Васильчиков не выдержал и через две недели вернулся в полк. О корнете доложили Кутузову. Тот нахмурился и распорядился: «За самовольство — наказать. За то что вернулся — наказать вдвойне».

Штабной офицер Хитаров, докладывая Кутузову о боевой обстановке, взял в привычку преувеличивать успехи русских войск и потери противника. Кутузов через некоторое время понял, что его вводят в заблуждение, и спросил Хитарова: «Почему врешь?»

— Хочется, ваша светлость, чтобы скорее к нам пришла победа.

—  Ну если хочется скорее, то отправляйся-ка ты, голубчик, в маршевый полк.

Отступая из Москвы, французская армия оказалась в кольце всяческих бедствий, обрушившихся на нее как следствие народной ярости против завоевателей. Оправдываясь за эти бедствия, Наполеон пустил в ход версию, что с началом войны русские призвали себе на помощь племя татар и те все опустошают и разрушают во вред и французам, и русским. Когда генерал Лесепс стал доказывать Наполеону, что это не так, тот оборвал его: «Замолчи. И в Париже об этом — ни слова. Мои ветроганы французы, которым я подарил имя „великого народа", поверят всему, что я им скажу».

Кзиме 1812/13 гг. отступление «Великой армии» Наполеона из России превратилось в бегство, началось пленение французских войск. Мечтая захватить в плен самого Наполеона, командующий 3-й русской армией адмирал П. Чичагов разослал по армии приказ, где говорилось: «Желаю, чтобы приметы сего человека были известны всем. Он росту малого, плотен, бледен, шея короткая и толстая, голова большая, волосы черные. Для вящей же надежности ловить и приводить ко мне всех малорослых». По иронии судьбы именно Чичагова обманул Наполеон своим ловким маневром у Березины, уйдя от плена и уведя армию на другой берег.

По случаю изгнания французов из пределов России Кутузов обратился к войскам со следующим приказом, запечатлевшим благородство русского оружия: «Храбрые и победоносные войска. Наконец вы на границах империи. Каждый из вас есть спаситель отечества... Пройдем границы и потщимся довершить поражение неприятеля на собственных полях его. Но не последуем примеру врагов наших в их буйстве и неистовствах, унижающих солдата. Они жгли дома наши, ругались святынею, и вы видели, как десница Вышнего праведно отмстила их нечестие. Будем великодушны, положим различие между врагом и мирным жителем. Справедливость и кротость в обхождении с обывателями покажет им ясно, что не порабощения их и не суетной славы мы желаем, но ищем освободить от бедствия и угнетений даже самые те народы, которые вооружились против России».

Водном из сражений с французами генерал Петр Христианович Витгенштейн просил стоявший перед его артиллерийскими батареями ополченский полк отступить за пушки, чтобы те смогли нанести прицельный удар по неприятелю. Ополченцы, тоже жаждавшие сражаться, нехотя ушли назад, и огонь батарей сыграл свою роль в победе над противником. «Ну что, не лучше ли вы сделали, отступив?» — спросил после боя у ополченцев генерал. «Видимо, так,— отвечали ополченцы,— но ты уж в следующий раз ставь пушки не позади нас, а впереди».

В1813 г. П. X. Витгенштейн, русский генерал немецкого происхождения, в прокламации к вестфальским войскам — своим землякам, воевавшим на стороне Наполеона, убеждал их перейти на сторону России. Перечислив все обстоятельства в пользу этого, Витгенштейн на конец оставил сильнейший довод: «Если станете и впредь сражаться против нас, то ожидайте жестокого заточения в степях сибирских».

После изгнания армии Наполеона с территории России русские войска провели немало сражений с французами, прежде чем добрались до Парижа. При въезде в Париж русского императора Александра I его приветствовал народ: «Мы давно ожидали вашего прибытия». Александр галантно отвечал: «Я бы ранее к вам прибыл, но в моей медленности обвиняйте храбрость ваших войск».

Русские войска, вошедшие в Париж, своим дружелюбием и миролюбием вызвали всеобщее восхищение. Французский историк Лакретель в своей речи в Академии наук восклицал: «Как скоро созрели плоды просвещения, которые Петр I здесь почерпал! С какою щедростью Александр воздает нам то, что предок его, преобразовавший свое царство, у нас заимствовал!»