Русская жизнь-цитаты-01-07-октября-2020

Все, кто встречается со мной, под угрозой. Вы теперь тоже!На самом деле это самая неприятная мысль. Но все люди, которые занимаются политикой в России, выступают против того, что происходит. Выступают против того, чтобы журналисты сжигали себя перед зданием полиции в Нижнем Новгороде. Меня эта история совершенно выбила из колеи. Все эти люди так или иначе подвергаются опасности и их семьи, к сожалению, тоже.Но еще хуже - бросить это все, потому что если у власти уже свихнувшиеся люди, которые совершают демонстративные убийства способами а-ля химическое оружие, значит, совсем все плохо.Раньше [у власти] были просто финансовые и моральные банкроты, которые уже давно не могут вести страну в будущее и ничего не могут сделать, чтобы мы жили лучше. Они просто наслаждаются тем, что могут нагнать на всех жути, закошмарить всех. Для этого и применяется такой способ, как отравление. Такие люди должны быть отстранены. И каждый из нас должен вносить в это маленькую лепту. Опасно ли это? Видимо, да, опасно. Но другого пути нет, еще более опасно игнорировать.

Ситуация меняется

и меняется

стремительно.

И они звереют. И в том числе травят людей — ровно потому, что они чувствуют, что земля уходит из-под ног. И как Путин в книжке своей писал, помнишь, про крысу, которую загнал в угол, а она бросилась? Наверное, несмотря на свое могущество, «Новичок», Золотова в берете и Соловьева в ютубе, доктора Мясникова и так далее они все равно, в целом, чувствуют себя загнанной крысой. Потому что народ против них, сейчас не существует ни одного места от газеты «Комсомольская правда» до сайта Первого канала, «Медиазоны» или очереди в поликлинику, где не ругают власть. Там, может быть, будут рассуждать, «если не Путин, то кто», другого нет, оппозиция еще хуже. Но в целом есть супернегативное отношение к власти и общее некое отчаяние, разочарование, понимание того, что вот эти люди у власти ничего изменить не могут. Это глухой ропот, который происходит в ситуации вынужденной беспомощности, когда люди не верят в перемены, уж точно не верят, что выборы или политики, или оппозиция поможет. То есть вот это все сработало. Но, в целом, у них, я имею ввиду, у Путина, путь только вниз. Путь вниз. И компенсация падения рейтингов, падения экономики какими-то другими методами. От фальсификации выборов до убийства людей. Но это не то, о чем они мечтают. Они же хотят, чтобы все их любили. И можно было воровать деньги. И все было классно. Как это было в 2007 году. Но 2007 год никогда не вернется ни для них, ни для нас.

20

— Видел опрос «Левады»? % поддержка твоей деятельности, 50% относится негативно. 20% — много или мало?— Это много, конечно. Потому что 20% — это все-таки касается меня, абсолютно несистемного политика, которого даже в каких-то газетах не совсем на 100% правительственной направленности называют только «блогер». Сейчас меня везде официально именуют «агентом ЦРУ, который получает инструкции». Все-таки много-много лет, начиная, наверное, с 2008 года, как я начал судиться со всякими «Газпромами», идет плотная волна пропаганды против меня. Тем не менее, 20% одобрения или поддержки — конечно, очень много. Я отлично понимаю, что в ситуации, если будут выборы и я на них буду допущен, это будет совсем иначе.50% отрицательного рейтинга — это тоже много. А как ко мне должны относиться люди, которые смотрят телевизор, и по телевизору рассказывают, что есть Навальный, он трижды судим, он оскорбил ветерана? Какого-то ветерана он где-то оскорбил? Наверное, люди думают, что я стоял на улице, шел ветеран, а я вырвал у него гвоздику из руки и растоптал. Оскорбил ветерана, работает с агентами ЦРУ и так далее — смотрит человек в телевизоре. Он же знать ничего не знает, на ютуб не заходит, что он должен думать-то про меня? Если тебе рассказали по телевизору, что Иван Петров расчленил человека, ты вряд ли начнешь хорошо думать про Ивана Петрова, хотя, в целом, может и не доверяешь российскому телевидению. Вот и они так же. Я спокойно к этому отношусь. Я по-прежнему стою на своей позиции. Хорошо, что это показал «Левада». Если бы он показал хуже цифру — я не ждал такой хорошей цифры — я бы все равно не сильно расстроился, потому что вопрос не в том, что намерили, а вопрос, что нужно сделать, чтобы потом намерили иначе.

В 1984

году у любого