Русская жизнь-цитаты 14-21.09.2021

Facebook,"Новая Россия – великий проект. Ему пошел четвертый десяток лет. Любой проект начинается с вопроса – что строим и зачем. Сначала – зачем? На рубеже 1990-х всё было подчинено тому, чтобы вырваться из Союза. Затем строили рынок как нечто самодовлеющее, как то, что решит все проблемы. Потом защищали право быть великим государством, особенным в ряду других. Но за всеми этими крупнейшими задачами следуем ли мы, на практике, главной цели? Она – всем очевидна. Только с ней можно быть успешными в изменениях. Эта цель – человек, семья, народ, их выживание, их благосостояние. Жить – 80+.  Иметь очень низкий уровень бедности. Сильные, состоятельные семьи, средний класс на уровне развитых стран – как ядро общества, как то, что абсолютно в нем преобладает. 80% населения – не ниже уровня Чехии, а лучше – Германии! Удобные средние и малые поселения, удобнейшая социальная инфраструктура не только в крупнейших городах, но по всей территории страны.  Россия, кипящая детьми. Это и есть главная цель, которой нужно было – и нужно сейчас – подчинить все на свете в том, что делается в экономической, финансовой, социальной и любой другой политике государства. Не только на словах, но, прежде всего, на деле! А баррели, мегаватты, гигабайты, тонны, миллиарды рублей – только в помощь! Сильная, состоятельная семья – великая экономика – инновационная экономика – великая армия. Разве это нужно доказывать? Бедное население, пусть даже в умеренной бедности, разбросанное по огромной стране с плохой демографией, жестко управляемое сверху, не создаст настоящей защиты национальным интересам, просто не сможет этого! Нет перспективы! Тогда следующий вопрос – а как? Что создаем? В 1990-е годы пытались построить англо-саксонскую модель, как цель, как то, что нужно непременно всем. Не получилось – мы другие. Даже сама попытка вызвать к жизни – сразу и немедленно - свободные силы рынка в крупнейшей экономике, бывшей до этого 70 лет командной, привела к огромным разрушениям, прежде всего в нас самих. К миллионным потерям людей - не только предприятий и технологий, вытесняемых внешней конкуренцией и тяжелейшими условиями инвестиций. Тогда началась вторая попытка  –  шаг за шагом достичь китайской модели.  С начала 2000-х  эта идея, кажется, постепенно овладела элитой. Управляемость, вертикали, больше государства, чем в 1990-х, больше мощи в одних руках, всеобъемлющий контроль за населением, одинаковость массового сознания.  Но мы – другие. На нас не натянешь азиатскую модель коллективного поведения людей. Мы не добьемся так высочайшей производительности и дисциплины, мы, скорее, разбежимся по серой, неформальной экономике, по своим бедным углам, озираясь по сторонам – мы люди маленькие, на наш век хватит.  Китай в своей модели неизбежно идет по пути приращения рыночных свобод, он подчинен задаче преодоления дичайшей бедности, в которую был погружен еще 20 лет назад. В Китае - растущий средний класс. У нас обратный тренд – пусть медленное, но сокращение рынка, и есть риски, что в вертикалях мы можем сползти к закрытой, почти командной экономике. Это тупиковый путь. И есть риски, что в китайской модели «российского образца» мы можем подменить формой (подчинение, контроль, вертикали) - содержание. Какое? Состоятельность населения как цель, его энергия, любовь к новому, сильные семьи, строящие свои дома, активы, инвестиции на несколько поколений вперед. А что у нас сложилась на практике? Латиноамериканская модель. Много государства, свой особенный путь, регулярные шоки из-за границы, масса серой экономики, много бедности, население занято выживанием и времянками. Есть образцы высоких технологий, но, в целом, сырьевая экономика с вечно деформированными финансами. Это – модель стагнации. Тогда какая модель нам нужна? Ответ – социальная рыночная экономика, «континентальная модель». Германия, Австрия, Чехия, Словакия, Словения, Польша, страны Балтии. Но только не шведская модель, не выдержим налогов. В такой экономике есть «золотое сечение», баланс между частным и общим. С одной стороны, сильная социальная защита и высокая роль государства.  С другой - энергичное, самодеятельное население, крупнейший средний класс, малый и средний бизнес с долей в экономике до 40 – 50%. В результате - независимость человека и семьи, к которой так стремился Людвиг Эрхард. Семья готова выживать сама, а государство помогает ей в этом всеми стимулами.  Немецкое влияние в России было очень сильным. Многое строилось «по Германии». Философия, экономика, право, исторические науки, финансы, госуправление, университеты – сами основы идеологии общества три века связаны с Германией. Даже марксизм имел немецкие корни. Германия – наш торговый партнер №2. В начале XX века была №1. Германия – яркий пример социальной рыночной экономики.  Так, может быть, понять себя именно в качестве такой модели? Умеренной, взвешенной, состоятельной, технологичной.  Это спорно? Конечно! Известно только одно: мы будем метаться и болеть, как общество, пока не найдем правильный ответ на вопрос – что же мы строим в России?",Facebook,https://www.facebook.com/yakov.mirkin/posts/3076932572544509,2021-09-16 04:32:10 -0400