Читаем Русская жизнь-цитаты 21-30 сентября 2020 полностью

завтра их не будет. Голова подсказывает: себя-то они никогда не утомят, и держаться могут долго. Особенно когда им есть, к кому припасть со слезами-то своими. '...Конспиративная инаугурация минского правителя действительно комична. Но почему это признак агонии его режима? Лукашенко считает, что будет править и дальше. И, может быть, не так уж ошибается. Рассуждения о потере легитимности и о том, что большинство белорусов отторгают этого правителя, верны. Но что мешает держать бразды даже без особой легитимности и вопреки неприязни большинства? Охранители подчиняются, аппарат кое-как работает, экономические субъекты — тоже. Попытки устроить забастовки пресечены. А к мирным шествиям можно и притерпеться. Понятно, что вечных режимов не бывает. Но ведь до падения могут пройти еще годы и годы. Правда, западные государства одно за другим объявляют, что не признают Лукашенко законным главой своей страны. Спору нет, из этого кое-что вытекает. Однако действительно ли падение режима? Перед глазами пример Венесуэлы. В позапрошлом году Николас Мадуро переизбрал себя на президентских выборах, результаты которых отказались признать не только западные державы, но и почти все его латиноамериканские соседи. Оппозиционер Хуан Гуайдо почти два года назад объявил себя временным президентом, и пятьдесят государств признали его таковым. Светлана Тихановская может об этом только мечтать. Ее принимают в хороших домах, но вовсе не в качестве официального лица. Ясно, что и Мадуро не навсегда. Но случайный преемник харизматика Чавеса, человек, которого считали этаким шутом гороховым, удерживает власть уже восьмой год. Со всех сторон его шельмуют, его режим обкладывают санкциями, каждый десятый житель бежал, страна гниет — а правитель сидит себе в кресле. Значит, знает какой-то секрет. Как и правители Ирана, на которых навалилась вся экономическая мощь Соединенных Штатов. И от SWIFT их отключили еще осенью 2018-го, и большинство покупателей их нефти отвадили, а они держат хвост пистолетом и даже недавно вроде бы пытались убить американского посла в ЮАР — просто чтобы напомнить о себе. И это ведь не весь список режимов, живущих себе вопреки международному осуждению. Там же и КНДР, и еще несколько. Можно укомплектовать целое общежитие. Слово «бойкот» применительно к ним приходится ставить в кавычки. Друг друга-то они не бойкотируют. И каждый из этих режимов нащупал простой способ выживания — в общем-то, один на всех.

Изя, по-моему, все

проблемы

страны в низком ВВП.— Не знаю, что именно ты имел в виду, Сёма, но ты прав.

начать я хочу с нескольких

человек, которые - так вышло - сыграли ключевую роль в моей судьбе, а я даже и не знаю, ка...к обратиться к ним иначе, чем «неизвестные добрые друзья». Насколько я понимаю (версия, утверждать ничего не могу), план убийц был прост: мне станет плохо через 20 мин после взлёта, ещё через 15 мин я вырублюсь. Медицинская помощь будет гарантированно недоступна, и ещё через час я продолжу своё путешествие в чёрном пластиковом пакете на последнем ряду кресел, наводя ужас на пассажиров, идущих в туалет. Все так и шло, но началась цепь счастливых случайностей и четких действий неизвестных добрых людей. Во-первых, пилоты быстро посадили самолёт в Омске, несмотря на объявленное «минирование» аэропорта. Во-вторых, пришедшие сотрудники медслужбы аэропорта и приехавший за ними реанимобиль не говорили никакого вранья про диабет и тд, а сразу четко сказали: «это отравление», - и зафигачили мне дозу атропина. То есть пилоты и первые медики просто подарили мне дополнительные 15-20 часов жизни. Все последующее было очень драматично и заслуживает отдельного расссказа, но рассказывать точно было бы нечего, если бы не эти ребята. Спасибо вам, неизвестные добрые друзья. Вы хорошие люди.

Разговорились в зимовье. Восточная-восточная

Сибирь,

150 км от ближайшего посёлка, треугольник между Тофаларией, Бурятией и Тывой. - Я, когда на дальнюю заимку ухожу - беру с собой мешка три газет. Потом их всю зиму читаю, интересно. - А как, Дим, у тебя там? Свечи, лучина или генератор есть? - Да, генератор, конечно. Бензин снегоходом закидываю. Мне ведь спутниковый телефон нужно заряжать, GPS, планшет, ошейники. - В смысле, ошейники? - Ну, у меня на собаках ошейники со спутниковыми маяками. Я смотрю на экранчике - точки бегают, бегают по тайге. Раз, на одном месте все три застыли. Значит зверя загнали, держат. Я на снегоход сажусь и через десять минут там. Дикие люди там, в Сибири этой вашей. Лапти-валенки. Темнотааа!

В 90-е Россия ненадолго

стала

нормальной страной.Обычной страной, со своими проблемами, успехами и неудачами.Сама испугалась этого.И вернулась к претензиям на роль вершителя судеб мира.Вот только уже с долей в 3% мировой экономики и в 2% мирового населения.

Это авто директора 1 канала

К. Эрнста. Цена 30 млн. р. Именно на его канале деньги на лечение больных детей собирают смс-ками..

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)

[b]Организация ИГИЛ запрещена на территории РФ.[/b]Эта книга – шокирующий рассказ о десяти днях, проведенных немецким журналистом на территории, захваченной запрещенной в России террористической организацией «Исламское государство» (ИГИЛ, ИГ). Юрген Тоденхёфер стал первым западным журналистом, сумевшим выбраться оттуда живым. Все это время он буквально ходил по лезвию ножа, общаясь с боевиками, «чиновниками» и местным населением, скрываясь от американских беспилотников и бомб…С предельной честностью и беспристрастностью автор анализирует идеологию террористов. Составив психологические портреты боевиков, он выясняет, что заставило всех этих людей оставить семью, приличную работу, всю свою прежнюю жизнь – чтобы стать врагами человечества.

Юрген Тоденхёфер

Документальная литература / Публицистика / Документальное
Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное