Читаем Русская жизнь-цитаты 21-31.03.2024 полностью

1/ С одной стороны это важный символический жест, с другой ясных правил доя этого жеста нет . В 2012 году, когда Россия была членом восьмерки и т.п., он имел бы колоссальное значение, сейчас российская верхушка настолько оторвана от Запада, что к этой оторванности трудно что-то добавить. Просто она в очередной раз выйдет к народу с жалобой «нас с вами обижают». И часть населения примет это непризнание на свой счет. 2/ Сложно формально привязать признание или не признание российского руководства к выборам. В мире много стран, где вообще нет выборов, и чье руководство международно признано. Или СССР с его выборами из одного кандидата (обсуждали это недавно с Сергеем Радченко, крупнейшим истоиком холодной войны, он и напомнил этот очевидный факт). Или признают с выборами, похожими на недавние российские и аналогичным результатом - например в Центральной Азии или Азербайджане. 3/ Вопрос о признании в случае России ставится не только из-за плохих выборов, а из-за их сочетания с войной, внутренними репрессиями и агрессивной антизападной риторикой. 4/ Официальное непризнание как инструмент мы чаще встречаем после выборов, на которых большое количество людей сплотилось вокруг оппозиционного кандидата (Тихановская в Беларуси, Гуайдо в Венесуэле).Такого оппозиционного кандидат в России и близко не подпустили — в том числе из соображений, что случись что, такого могут признать. Даже не участвующий в выборных процедурах Навальный казался угрозой. 5/ Четких механизмов признания-непризнания нет. Практикуется фактическое признание-непризнание причем в сочетании одного с другим. Например, фактический контроль Франко над Испанией признавался и с его правительством решали практические вопросы, но за сорок лет его правления (см книгу «Конец режима») Франко не пригласили ни в одну европейскую страну (кроме соседней Португалии диктатора Салазара), и никто из европейских лидеров ни разу ни приехал к нему (кроме того же Салазара). 6/ При этом сохранялись дипломатические отношения (иногда правда отзывали послов), и контакты на уровне некоторых членов кабинетов министров. Контактировал и с Хуаном Карлосом, когда его объявили преемником. Но при этом Испания, при всей антидемократической риторике, не вела войны в Европе. Одновременно, Франко где мог развивал отношения с глобальным югом, показывая, что он не живет в международной изоляции и глобальный юг, за которым будущее, его понимает и признает. 7/ Примерно ту же форму отношений можно предположить в отношении России. Формальное признание будет сильным ударом по антидиктаторскому сектору общества в России и посеет сомнения среди колеблющихся за рубежом. Формальное непризнание мало что добавит к нынешней ситуации, а его правовые и дипломатические механизмы неясны. 8/ Поэтому сформируется модус «без признания и без непризнания». Поскольку диктатуры восполняют дефицит доказанной легитимности через международные контакты, они жадно ловят признаки признания и общения (интервью Карлсона, первые международные контакты Путина после Крыма и Боинга) такие подвешенные отношения с ними могут быть довольно эффективным инструментом, если в них есть достаточно твердости и последовательности. Но в них же и больше риска скатиться к нормализации на очередном уровне ненормальности.

 

По поводу дипломатического признания или... - Александр Баунов | Facebook

March 21, 2024 12:56

Илья Гинзбург - Женя Беркович пишет из СИЗО: Привет, друзья.... | Facebook

Перейти на страницу:

Похожие книги

Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Военное дело / Публицистика / Документальное