Читаем Русская жизнь-цитаты 7-14.01.2024 полностью

"Misha Kozyrev - БОРИС ГРЕБЕНЩИКОВ в программе ""Как Всё... | Facebook","БОРИС ГРЕБЕНЩИКОВ в программе ""Как Всё Навернулось"" #Премьера ""Мне очень повезло. Первой книгой, которую я прочитал в своей жизни, было ""80 000 лье под водой"" Жюля Верна. Первая книга на русском языке, вообще на любом языке. Первая книга, на которой я научился складывать буквы в слова и читать. И поэтому, когда первое, что ты узнаешь о мире, что существует нарвал, который напал на какое-то судно и пробил его, и узнаешь все про нарвала, про Сан-Франциско, про Лиссабон, и про то, и про это, то сразу картина мира складывается такая страшно интересная. И потом, когда вдруг закрываешь книгу и оказываешься во дворе новостроек, в Московском районе города Ленинграда, думаешь: ""так это жизнь? Нет!"" Жизнь - это Большая Жизнь! А вот это вокруг меня - это то, что я вижу временно. Сейчас я нахожусь здесь. Ну, вот временно. Я находился здесь на протяжении многих десятков лет, потому что при статусе Аквариума какой-то выезд за пределы России был для меня невозможен. Понятно. Ну, значит, невозможно. Значит, мы будем жить по-своему, так как мы считаем, как нужно жить. А то, что нам говорит власть, несущественно. Потому что власть - понятно, что это пародия. Власть всерьез принять нельзя. Понятно, что ты смотришь по телевизору на эти лица и думаешь: ""Это - власть? Знаете что?... Идите-ка все!""  И мы прекрасно жили все это время. Мы научились жить, обходя все эти структуры и с ними соприкасаясь минимально Когда товарищи из ""известной фирмы"" всех допрашивали, все скрывали это потому, что товарищи говорили, ""никому не говорите про то, что мы с вами тут разговариваем!""  Мы про это говорили всем, потому что это был единственный метод вести себя по-человечески. Если в комитет пришли, значит, расскажи про это всем, потому что тогда ты будешь открытая часть, тебе будет нечего скрывать! И когда все это кончилось, все стало так, как мы предполагали, так, как должно быть, нам не давали играть клубы, потому что говорили: ""вы должны играть шесть стадионов! Какие клубы? В клубе вам придется играть полтора месяца, чтобы удовлетворить запрос на  вас!""  Ну, а потом выяснилось, что игра на стадионах тоже денег не приносит... ))) Да и после ""Русского альбома"" мы приняли решение, что мы будем стараться выжить на те деньги, которые мы будем получать. Но, по крайней мере, мы будем делать то, что мы считаем нужным.  Я съездил в Америку и в Англию, посмотрел, как записываются на самом деле, как работают музыканты, и как все работают. И сообразил, что, конечно, удобнее жить здесь, потому что это просто другое качество. И с тех пор я думал про то, как сделать так, чтобы я мог иметь возможность проводить больше времени в Англии или где-то еще, потому что я знаю там людей, я знаю студии, я знаю, как работать. Мне просто нужно было сделать документы. Я пытался их сделать все эти годы, и в итоге сделал документы в 2019 году. Это, я думаю, не простое совпадение. Потому что мне бы не хотелось быть запертым в России теперешней. Но меня тревожит как раз в этом во всем совершенно другое. То, что очень много людей говорят: ""Ну как же ты вот за границей живешь? ЗА ГРАНИЦЕЙ!""  И у меня все время кипящий вопрос:  ""За какой границей?!  Где вы видите границу?!""  Я живу В МИРЕ. Где мои квартиры находятся - в Нью-Йорке или в Лондоне, или в Париже, или в Петербурге, или в Тамбове, или во Владивостоке, или в Пекине, - неважно! Мне не важно, где я живу. Мне важно, чтобы там, где я живу, мне было удобно работать. А то, что я сумел после 20 летней эпопеи с документами все таки их сделать и в 2019 м переехать в Лондон, -  я к этому долго шел. И слава богу, пока работать получается. А вот по поводу ""заграницы"" - это значит, что человек просто привык жить в бараке. Вот в бараке наши, а вот за пределами барака уже не наши. Вот этого я не понимаю! То есть я вижу, что люди везде одинаковые! Разные традиции? Да! Разные языки?  Да!  Но язык можно выучить или, по крайней мере, найти общий язык. И традиции можно понять... А когда понимаешь, что ты живешь просто В МИРЕ, он ничем не отличается от города Воронежа. Ну, мало чем отличается. И люди такие же, как в городе Воронеже. Просто в данный момент сегодня я в Хассельте. Завтра-послезавтра я буду в Париже. И никакой заграницы я не вижу. И поэтому речь об эмиграции тоже очень смешная. Эмигранты, прошу прощения, как мне кажется, - люди, которые всё-таки воспитаны в ""моральном кодексе строителя коммунизма"". И они такие: ""вот наше, вот не наше, это наше, это не наше! И вот мы сейчас Наши живем среди не Наших!"". Понимаете? Ну, не живите вы среди не наших, попробуйте, дайте себе труд узнать историю, культуру, язык. Просто посмотрите на искусство, господи! Нет. Люди сидят дома и смотрят русское телевидение. Если ты в Лондоне смотришь русское телевидение, ты с ума сошел? Вот это мне всегда смешно, потому что я не чувствую себя ни в какой эмиграции. Я чувствую себя гражданином этого мира, который имел счастье родиться в России, вырасти в русской культуре. И эта русская культура со мной остается в полном масштабе, и я в ее условиях и работаю. Я не хочу переходить на английский, или китайский, или санскрит, или арабский. Нет, я пишу по-русски, потому что по-русски мне значительно интереснее писать. Душа моя пишет по-русски! Я могу писать по-английски, но мне не так интересно.  Мне естественнее писать по русски. И поэтому я русский, живущий В МИРЕ.  А то, что я за пределами этого барака, так я в бараке никогда не хотел находиться. Мне в бараке не интересно!...""","Misha Kozyrev - БОРИС ГРЕБЕНЩИКОВ в программе ""Как Всё... | Facebook",https://www.facebook.com/misha.kozyrev/posts/pfbid022zW6TzenvDbc7dNAqLtuSo7Vz1t7vGEsFeQz1TyYmakvhLTH83JtkUsjix7uJu9Zl,2024-01-11 02:38:55 -0500

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное