Читаем Русская жизнь-цитаты 7-14.02.2021 полностью

Русская жизнь- цитаты – Posts | Facebook,"Путинский режим держится на лжи  (пропаганде) и страхе. Страх – для тех, кто зомбированию пропагандой не поддается. Запретить, задержать, оштрафовать, посадить - идут с запотевшим забралом, лупят дубинкой во все стороны без разбора.  В Петербурге на днях приговорили к штрафу глухонемого за выкрикивание лозунгов. Пугать, пугать, пугать. Макиавелли, которого так почитает Путин, писал,  что лучше, когда государя «боятся и любят одновременно, однако любовь плохо уживается со страхом, поэтому если уж приходится выбирать, то надежнее выбрать страх... Люди меньше остерегаются обидеть того, кто внушает им любовь, нежели того, кто внушает им страх, ибо любовь поддерживается благодарностью, которой люди, будучи дурны, могут пренебречь ради своей выгоды, тогда как страх поддерживается угрозой наказания, которой пренебречь невозможно». То есть страх – это такое политическое орудие, которое парализует свободную волю людей и держит их в подчинении.  Надо сказать, довольно паршивое орудие, потому что все системы, построенные на страхе и подчинении, терпят рано или поздно фиаско. А выживают и процветают открытые общества, построенные на демократии и уважении к человеку. Путинский режим изо всех сил пытается реанимировать страх власти, мерзкую, липкую субстанцию, которая сидит в нас веками и передается по наследству. Помните, как у поэта:  «Россия тишина. Россия прах. А, может быть, Россия — только страх». Наверное, самое важное, что делает сейчас Навальный и его команда – это борьба с этим священным трепетом перед властью. Главный месседж его последних видео, записанных уже после ареста: «Не бойтесь!». И он показывает нам собственным примером, как можно не боятся. То, что происходит на этих  судилищах по-своему прекрасно. Они пугают, а Навальный разбивает в пух и прах их доводы, смеется им в лицо и своими ядовитыми комментариями низводит потуги изобразить правосудие до уровня театрального гротеска.  Вот прокурор с вымученной слезой зачем-то полчаса зачитывает описание военных подвигов ветерана, после чего Навальный говорит, что заседание напоминает ему сцену допроса в фашистской комендатуре из только что прозвучавших показаний и просит у судьи разрешения называть ее «оберштурмбаннфюрер». Я, наверное, не видел еще столь наглядного опровержения заповеди Макиавелли о том, что «страх поддерживается угрозой наказания, которой пренебречь невозможно». Оказывается, можно.  Человек, победивший страх, становится свободным, красивым и очень веселым.  Навальный сидит в тюрьме, но он свободнее абсолютного большинства россиян, томящихся в камерах-одиночках собственного страха. Стратегия личного примера, а не подленького макиавеллизма,  единственно верная. Только так можно что-то изменить в стране к лучшему",Русская жизнь- цитаты – Posts | Facebook,https://www.facebook.com/russkayazhizn/posts/1347030812307208,2021-02-14 01:28:07 -0500

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)

[b]Организация ИГИЛ запрещена на территории РФ.[/b]Эта книга – шокирующий рассказ о десяти днях, проведенных немецким журналистом на территории, захваченной запрещенной в России террористической организацией «Исламское государство» (ИГИЛ, ИГ). Юрген Тоденхёфер стал первым западным журналистом, сумевшим выбраться оттуда живым. Все это время он буквально ходил по лезвию ножа, общаясь с боевиками, «чиновниками» и местным населением, скрываясь от американских беспилотников и бомб…С предельной честностью и беспристрастностью автор анализирует идеологию террористов. Составив психологические портреты боевиков, он выясняет, что заставило всех этих людей оставить семью, приличную работу, всю свою прежнюю жизнь – чтобы стать врагами человечества.

Юрген Тоденхёфер

Документальная литература / Публицистика / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное