Читаем Русская жизнь-цитаты 7-14.07.2022 полностью

Facebook,"Некоторое время назад вышел из печати двухтомник научных работ социолога Льва Дмитриевича Гудкова под названием  «Возвратный тоталитаризм». В издании собраны статьи Л.Гудкова 2009-2020 гг. Основная задача, как её ставит автор в предисловии – «описать процессы регенерации тоталитарного режима, понять причины этих явлений». Автор пытается ответить на вопрос: «Почему в России не получилась демократия?» Или другими словами: «Почему в России не получилось установить контроль общества над властными элитами? (Так автор формулирует основной исследовательский вопрос в предисловии к первому тому). И даёт парадоксальный ответ: на само деле «Никто не хотел этого, не ставил такой задачи». Но из этого ответа вытекает другой вопрос: «Почему?» И на этот вопрос автор пытается ответить на протяжении более чем 1,5 тыс страниц этого издания. В двухтомнике есть работы, как наполненные преимущественно  эмпирическим материалом, так и работы, посвящённые осмыслению на теоретическом уровне разных процессов, рассматриваемых в этих работах. Всего в сборнике 15 статей, если не считать заключения, которое представляет отдельную статью, посвящённую возможностям российской социологии как научной дисциплины. Часть статей читаются как написанные на злобу дня, другая часть носит более фундаментальный характер. Начинает автор с того, что понятие «тоталитаризм» возникло в социальных науках в 1920-е годы в дискуссиях о природе и характере итальянского фашизма, советского коммунизма и нацизма в Германии, равно  как и фашистских движений в разных странах Европы (Испании, Венгрии, Румынии) и связано с беспрецедентной экспансией государства в те сферы жизни общества и человека, которые ранее не были предметом регулирования, контроля, регламентации со стороны государства. И затем объясняет, почему именно этот термин он использует для описания того явления, которому посвящён двухтомник. Наблюдая те изменения, которые происходили на протяжении 2010-2022 гг. российская общественность возмущалась, но воспринимала их как более-менее случайные, как отклонения от должного хода вещей – пишет Л.Гудков.  Общественность не понимала, что сама логика этого движения, - движения в сторону «нарастающего идеологического традиционализма» - неизбежно должна привести к тому, что режим должен начать «апеллировать к прошлому, к пантеону героизированных и икононизированных властителей, тиранов и советских или царских военачальников, используя победные темы имперской, цивилизационной и расово-племенной мифологии для легитимации своей имперской структуры». Именно «обращение к архаике», которое девальвирует ценность личности должно было раньше или позже произойти на этом пути. Далёк, впрочем, Л.Гудков и от простого объяснения в духе «ментальностью такая» («культур-мультур такой»). Он пишет: «Воспроизводство лояльности и государственного патернализма носит принудительный характер и никакие связано с вменяемой русским «генетически обусловленной» культурой верноподданничества и архетипами крепостного холуйства. Такие качества - следствие вынужденной адаптации, подобные нормы поведения навязываются существующими институтами населению в качестве образцов коллективной социализации». Работы, собранные в этом двухтомнике в некотором смысле спорят одновременно и с либералами и с нелибералами. Автор, сам симпатизируя либеральной философии и либеральному мировоззрению (да и издана книжка в серии Фонда «Либеральная миссия»), во многом подвергает взгляды, традиционные для либеральной части общества жёсткой и безжалостной критике. Но критике не столько идеологической, а – если так можно выразиться – эпистемологической. То есть он критикует не идеи либералов, а некоторые заблуждения, свойственные в т.ч. образованному классу, которые, по мнению автора, мешают увидеть объективно картину происходящего. А если вы видите искажённую картину, то и ответы на вопросы «Почему?» и «Что делать?» и даже «Кто виноват?» - могут быть не верны. И Лев Дмитриевич Гудков пытается предложить свои ответы – как минимум – на вопрос «Почему?» Иногда это грустные ответы, иногда горькие ответы. Но, как говорил один из классиков русской литературы (хотя и по другому поводу): «Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины». Гудков Л.Д. Возвратный тоталитаризм в 2 т. – М.: Новое литературное обозрение, 2022 (Серия «Либерал.RU»)",Facebook,https://www.facebook.com/khusainov.farid/posts/pfbid0qMidwxhjfLcHXpbdGUVoUJfGua1jvq4kn7v6tyV7Jf6AN6Hmfuu4UcBvijjBTmil,2022-07-11 01:28:16 -0400

Перейти на страницу:

Похожие книги

Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Военное дело / Публицистика / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное