Читаем Русская жизнь-цитаты 7-14.07.2022 полностью

Facebook,"В эпохи, обремененные ответственностью, перед людьми встают вопросы, на которые необходимо отвечать чем-то большим, нежели хорошо натренированная трусливая болтовня. Аркадий Белинков. Сдача и гибель советского интеллигента, Юрий Олеша. Вести с родины доносятся нерадостные.  Про одного, другого, третьего давних знакомцев своих томских узнаешь, что одобряют войну.  Ну как одобряют? Не людоеды, чай. Не Прилепинсимоньян. С некоторым огорчением одобряют. Мол, беда, но не было другого выхода. Во всем виноваты «англосаксы». «Не все так однозначно». Формулы банальные, стертые. Эти люди, про которых говорю, могли бы придумать что-то поинтереснее.  Интеллектуалы потому что. Много книжек прочитавшие университетские люди. Раньше не грешили большим лоялизмом, да и сейчас это не совсем про них. В советские годы – общий бэкграунд: самиздат, голоса, относительный иммунитет к той пропаганде. Нынешняя, конечно, понаглее, побесстыжее и более умелая – но не думаю, что дело в ней только. И не в пресловутом русском империализме – это тоже не совсем про моих знакомцев. Как ни парадоксально, но эта интеллектуальная капитуляция – следствие, качеств, в иных случаях, даже и неплохих. Ну, что  в самом деле, плохого в сочувствии к «маленькому человеку» и в желании разделить с ним его историческую судьбу? «Я была тогда с моим народом» - разве плохие слова? Однако, казалось бы, великая русская литература – а те, про кого говорю – люди начитанные, могла бы подсказать, что этот самый достоевско-гоголевский «маленький человек» иной раз  предстает изрядной скотиной. И целый век отечественной истории, казалось бы, тоже мог к этому нехитрому выводу людей образованных привести.  Увы! Наш интеллектуал сплошь и рядом перед народным беснованием немеет. Начальству он изредка может возразить,  чаще - фигу в кармане показать, но против условной бабы Маши, если ее бесы обуяли, наш условный университетский профессор бессилен. Он зажмуривает глаза, затыкает уши, перестает различать черное и белое и лепечет что-то маловразумительное, натурально, какие-то обрывки из телевизора, который, по его/ее словам и не смотрит. Если же мнение бабы Маши счастливо совпадает с мнением начальства – ну что ж, так оно и лучше, такова посконная правда, стало быть.",Facebook,https://www.facebook.com/mucnik.viktor/posts/pfbid02pqgG4tdEHNWrdfXqjKK3a8geyiAiQGwcNkccm6dYjcPj96xUovf83cQ2LMGXnWaLl,2022-07-10 04:28:43 -0400

Перейти на страницу:

Похожие книги

Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Военное дело / Публицистика / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное