Русская жизнь-цитаты-декабрь 2019

Вчера только посмотрели пятую серию «Эпидемии», сериала-антиутопии Павла Павел Костомаров , главной идеей которого стало стихийное сопротивление тотальному государственному насилию. В пятой серии зачистки заражённых участков территории зондеркомандами, присланными из Москвы, превосходят по своей бесчеловечности карательные операции нацистов, образы из легендарного антивоенного триллера «Иди и смотри» возникают в памяти сами собой. Смотреть было страшно на расстрелы мирных жителей , на горы трупов, сваленных во дворе сельской больницы. В фильме очень точно показан стремительный процесс превращения населения в народ, мычащего смиренного стада - в сообщество людей, способных защитить себя от произвела государственной машины. А сегодня сам сериал зачистили. «Постапокалиптический сериал известного документалиста и режиссера телевизионных фильмов Павла Костомарова исчез с платформы, принадлежащей ТНТ. Картина по мотивам романа Яны Вагнер «Вонгозеро», переведенного на 11 языков, выходила с ноября и после премьеры 5 эпизода, речь в котором шла речь о расстреле местных жителей из-за распространяющегося вируса и вызванных этим сопротивлением, серия исчезла, а сам выход оставшихся трех серий был номинально приостановлен до февраля. В пресс-службе Premier рассказали «Дождю», что сериал «концептуально разделили» на две части по четыре эпизода, включив пятый во вторую часть и отложив его показ по неизвестным мотивам на иной временной отрезок. Один из нюансов заключается в том, что режиссер о причинах решения поставлен в известность не был. На этом фоне жёсткая драма о глобальной катастрофе, презентованная в этом году на Каннском телевизионном рынке, в «пропавшей» серии повествовала о сопротивлении насилию и массовым расстрелам – одним из лейтмотивов картины стала фраза главной героини в исполнении Анны Михалковой: с нами так нельзя.»

Парадоксы нашего времени: команда ТНТ

старается снимать современное и продвинутое кино и, разумеется, первой попадает под раздачу, а потом получает в свой адрес заслуженные обвинения в цензуре. Зато вот у 'России' или НТВ нет подобных проблем с контентом, так как изначально снимают политкорректную шнягу, которую никому не придёт в голову снимать с эфира.

на 'Премьере' 'зачистили' сериал, который

на 'Премьере' 'зачистили' сериал, который с гордостью только что представили на международном рынке. Конечно, не сами ( не идиоты же!) Скорее всего по сигналу кого-то кому надо. Так что не удивлюсь, что за цензурной идеологической подоплекой - ну невозможно же показывать зрителям (даже платной платформы) стреляющих по мирным гражданам регулярные соединения 'не китайцев', бунт и партизанщину в русских снегах - вскоре замаячит сюжет, для которого пригодится невеселая шутки айтишников - 'строили эджайл, получился отжал'.

Россия - страна большая, но

очень маленькая. Народу здесь вроде бы много, но при этом - 'никто не нужен'. И есть только два русских типа, которым во всех смыслах 'позволено быть'. Устроено это так. Огромное как будто бы пространство, которое, будь оно американским, на каждом метре давало бы свои 'чикаго и сан-франциско', с разными местными правилами и возможностями, стоит пустое. На самом деле, конечно, там много чего происходит или могло бы происходить, на этом бесконечном русском поле, - но жизнь жительствует только через Москву, по решению Москвы, с привезенными из Москвы модами и начальниками, ну и на выбитые с огромным трудом из Москвы деньги. А если без этого, если 'как в чикаго', то, во-первых, денег нет и не будет, а во-вторых - зато будет уголовное дело и кого-то накажут за самодеятельность. А чтобы это огромное русское пространство как-то политически и символически представлять, чтобы в нем себя реализовать, надо быть госслужащим. Госслужащий - он мало того, что должен быть 'простым человеком', то есть не иметь никаких экзотических свойств, - он и вовсе не должен иметь никаких человеческих свойств, кроме тайной страсти к воровству. Госслужащий, как буддийский монах, должен полностью отрезать свое 'я', отсечь все индивидуальные черты и чувства, и говорить только на специальном, сакральном русском языке - канцелярите, на котором муравейник 'системы' общается с миром. Он не может сказать: я, Петя, хочу сделать здесь то-то и то-то. Он должен сказать: согласно постановлению 32113, принято решение обеспечить население данного населенного пункта... Потому что он - вообще не 'Петя'. Петя он - когда тайно ворует, а потом еще, может, в тюрьме, когда будет уголовное дело. А пока что он - голос муравейника, безличная 'инстанция', типовой человек-функция, которому только и можно быть этой бесконечной Россией, уныло и монотонно распределяя детские площадки, штрафы и поздравления ветеранам. Быть вместо нее.

Борис Акунин:'от тотального «завинчивания гаек»,