Русская жизнь-цитаты-февраль 2018

Главная проблема Кремля (как, впрочем, и любой авторитарной власти, постепенно привыкающей к своей безальтернативности, инструментальной, но все более обманчивой эффективности и способности переигрывать слабеющих конкурентов) — в утрате рычагов управления ситуацией, когда политическое пространство приходит в движение. Придушенные ручные оппозиционеры, оказавшиеся в анабиозе, разрушенные институты диалога власти и общества, потерянные сенсоры считывания реальных социальных нужд, полное отсутствие образа будущего, превратившегося в проект вечной консервации настоящего, — все это обрекает власть лишь на два плохих варианта развития. Первый — прямой путь к жесткому авторитаризму и репрессиям с последующей неизбежной деградацией и «плохим концом». Второй — медленное саморазрушение под натиском социальных катаклизмов и обостренного запроса на перемены. Но и выбора между двумя этими сценариями у Кремля не будет: все решится по мере созревания социальной базы, взросления реальной оппозиции, набирающейся опыта, а также исчерпания способности режима к адаптации и гибкости. Технократичность власти, о которой так много писалось в последний год, в действительности не что иное, как медленное окостенение политического организма, устающего от чрезмерной политической подвижности и ищущего все более комфортное положение для своего политического «корпуса».

https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2018/01/18/748172-opasen-chetvertii-srok?utm_campaign=vedomosti_publicutm_content=748172-opasen-chetvertii-srokutm_medium=socialutm_source=twitter

Дмитрий Быков:”

Уйти Верховный не желает

От царственных забот.

Он им сказал: «Собака лает,

А караван идет».

Она одна надрывно лает

О принципах былых

Всегда — ментят ли «Пусси Райот»,

Сажают ли Белых;

А то задумают соседи

Рвануться из оков —

И к ним, под ревы трубной меди,

Введут отпускников;

Идет, бредет среди барханов

Бескрайний караван

Терпил, чиновников, паханов,

Петров и Марь-Иванн.

Бредут верблюды и верблюдки,

Убийцы и певцы,

Бредут бесславные ублюдки

И хладные скопцы,

Бредут без выбора, без цели

Кружным путем своим.

Они собаке надоели,

А уж собака им!

Но семь столетий неизменен

Пустыни скучный вид,

И будь ты Грозный, будь ты Ленин,

И будь ты царь Давид —

Всего печальней, что собака,

Кляня судьбу свою,

Бредет неправильно, инако, —

Но в этом же строю,

И канет с ними в ту же бездну,

С другими наряду

https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/02/02/75373-soshlis-doverennye-litsa-na-tsarskoe-kryltso-traditsionno-pomolitsya-na-pervoe-litso

Борис Гребенщиков:” Для меня сейчас не конец эпохи, а время разгула бесов; а бесы сейчас другие; но ты прав: что-то общее есть, наверное, в нашей специфически русской реакции на это: мы все воспринимаем как конец света. По счастью это не так. Жизнь продолжается; а значит, мы должны сделать все, что можем, чтобы мир после нас стал лучше.

http://www.bbc.com/russian/features-42908124

https://www.facebook.com/photo.php?fbid=1834281209978972set=pcb.1834282446645515type=3theater

Владимир Пастухов:”Россия второй раз за сто лет сваливается в колею государственного террора, из которой ей очень непросто будет выбраться.

Страх ареста, ужас перед тюремным произволом стремительно возвращается в подсознание российских элит. Именно тюрьма, а не суд является сегодня главным драйвером российской правовой системы. Это кнут для одних и пряник для других, хлеб и зрелище в одном флаконе.

Пытка стала modus operandi, недекларируемым, но подразумеваемым инструментом воздействия на элиты. Ее практикуют, может быть, не в таких масштабах и не с таким сладострастием, как восемьдесят лет назад, но ничуть не менее последовательно. Без пытки, как и без коррупции, система больше не может нормально функционировать.

Никому не станет легче от того, что некогда всесильный генерал Максименко уравнен в бесправии с Белых и что их обоих тюрьма превратила в инвалидов. Ниспровержение ниспровергателей — это плохой знак. Он свидетельствует о том, что Россия второй раз за сто лет сваливается в колею государственного террора, из которой ей очень непросто будет выбраться.

Террор вырастает из произвола, но это нечто большее, чем произвол. Суть террора в том, что в общем и целом он направлен против всех, у него нет логики, и от него нельзя защититься. Выбор жертв в значительной степени носит случайный характер. Нет такой эффективной стратегии поведения, придерживаясь которой можно гарантировать свою неприкосновенность. Лояльность, следование устоявшимся правилам игры (понятиям), принадлежность к правящему клану, а в перспективе даже близость к вождю не гарантируют безопасности. От тюрьмы и сумы никто не застрахован. Все меньше людей в России могут уверенно сказать: со мной этого никогда не случится.

Маховик репрессий раскручивается по своей собственной внутренней логике, постоянно увеличивая обороты. Это война всех против всех, и никто не знает, чьи кости будут перемолоты в жерновах следующими.