Русская жизнь-цитаты-июль 2017

1) “Революция в воздухе”. На протяжении ~20 лет все разговоры — о надвигающемся восстании “народа”, близящейся революции и проч. В итоге, это и происходит, причем дважды. То есть слова материальны. Значит, если мы сегодня столько говорим о смене режима, она в итоге произойдет.

2) Непостижимая глупость и слабость императорской семьи. Как можно было ввязаться в Первую Мировую, при явной нестабильности в стране и при том, что ровно такой же сценарий уже разыгрался в 1905 году: война -> поражение -> Революция. Николай II был очень глупым и слабым правителем и, в целом, получил заслуженный итог.

3) Неприглядная роль Православной церкви — ее в романе либо нет вообще, как политического актора, либо она выступает в резко негативной роли (во время голода в 1917 году монахи Александро-Невской лавры отказались подать еды нищим детям). В этом смысле, ровным счетом ничего не изменилось. Церковь такая же мерзкая и липнущая к власти, как и тогда. И опять же, получила по заслугам.

4) Hепонимание и идеализация “народа” интеллигенцией. Но при этом и страх того же народа. Боялись, однако, справедливо.

5) Полная беспомощность либеральной интеллигенции — беспрерывно хлопочут ртом и пишут газетные заметки (=посты в соцсетях), в то время, как страна ускользает из рук. В этом смысле, большевики взяли то, что плохо лежало. У интеллигенции как тогда, так и сейчас, нет самоорганизации, бесконечное словоблудие, нарциссизм и дрязги между собой в решающий момент схватки за страну. Как мы видим по непрекращающимся наездам на Навального — еще и палки в колеса ставят людям, которые пытаются как-то самоорганизоваться и что-то делать.

Давайте учиться на исторических ошибках, а?

https://www.facebook.com/snegovaya/posts/10154971909452991

Litres.ru:”Дневник” Л.В.Шапориной- в 2 томах-

31 августа 41-го года: «Мы — рабы и психология у нас рабская, у всего народа. Нам теперь как неграм времен дяди Тома даже в голову не приходит, что Россия может быть свободной, что мы, русские, можем получить «вольную» — вольная в кавычках. — Мы только как негры мечтаем о лучшем хозяине, который не будет так жесток, будет лучше кормить. Хуже не будет — это пароль пролетариата, пожалуй, всех советских жителей. И ждут спокойно нового хозяина без возмущения, без содрогания».

“Мне кажется, что Россией правит чудовищный бред сумасшедшего. Меня поражает, с какой лёгкостью теперь все говорят о насилии. Нет ни масла, ни яиц, ни мяса… В магазинах ничего нет. У нашего поколения нет ни прошлого, ни будущего, одно тяжелое настоящее. люди, ехавшие в трамвае, были ещё страшнее мертвецов … люди мёрли, как мухи на ходу- Жизнь унизительная до последней степени. Я думала, надеялась, что худшие времена прошли, а они, оказывается, опять наступили. Коммунизм с нами делает то же самое: мы все время равняемся по низшему- Жуткое ощущении щупальцев спрута, от которых не уйти. Сейчас люди не верят своей собственной тени — а вдруг как она служит в ГПУ. Дети всё время хотят есть. Это мучительно. Какой ужас: целому народу жить под подозрением во вредительстве и контрреволюции и под страхом смертной казни. В торжество коммунизма я не верю абсолютно, как не поверила бы в необходимость кастрации целого народа. Если бы целый народ можно было кастрировать, то по его вымирании на его место пришли бы другие… Наша церковь, трусливая и пассивная, народом не занималась, а теперь видны плоды. Наши мужики никогда не слыхали ни одного культурного слова. У меня не дневник, а слезница.

Ужасно, когда все зависит от воли обезумевшего фанатика. Наша жизнь по советской расценке много дешевле тех бомб, которые на нас потратит Германия . Бедные, бедные мы овцы. Но русский народ заслужил это. Он не сумел отстоять своей религии, своей старины, на которую ему наплевать. Нигде нет такого бесчеловечного формализма, как у нас.. Каково сейчас бедному дураку, поверившему, что он и взаправду великий… Ленинград через три месяца войны остался без хлеба и всего прочего . И почему немцы везде с превосходящими силами? Люди вырывают у детей и женщин хлеб, воруют все, что могут. Великий Сталин дает нелюбимому Ленинграду умереь голодной смертью. Мрут, мрут безостановочно. Все умрем и нас засыплет снегом. Во славу коммунизма. Город покойников. «Колыбель революции» расплачивается за свою опрометчивость. Чувствуется ненависть к культурному человеку, зависть. Город замерзает. Кто виноват? Кроме блокады, конечно, система: отсутствие частной собственности, частной инициативы. Чернь захватила город, захватила власть, захватила страну. Коммунальность жилищ — это чудовищное изобретение советской власти. За отсутствием других демократических свобод у нас есть свобода смерти, активная и пассивная: расстрел и самоубийство. Партия и правительство человеку — крематорий. А хочется досмотреть картину до конца