Русская жизнь-цитаты-ноябрь-2017

Другие площадки для встречи местные власти не согласовывали в течение нескольких месяцев.

Организатора акции — главу штаба Навального в Перми Наталью Вавилову полицейские после митинга задержали на час, вменив незаконную организацию массового мероприятия и неповиновение полиции — она запнулась и упала пока шла к полицейскому автомобилю.

Куда больше проблем у активистов было при организации встречи. 18 ноября сотрудники полиции нагрянули в штаб и изъяли все листовки, компьютеры и другую оргтехнику.

К жителям домов, предоставивших свой двор для митинга, полицейские приходили в квартиры и интересовались их мнением о Навальном.

Но активисты встречали трудности с песней. В прямом смысле слова — полицейскому, который пришел в штаб 22 ноября, зачитывать предупреждение о недопустимости проведения несогласованной акции пришлось под Высоцкого в исполнении активиста Сергея Ухова.

https://newtimes.ru/articles/detail/130438

Дмитрий Быков:”поверх границ, поверх стропил, — утек в Челябинске рутений и над планетою поплыл. Сегодня Русь грозит Европам, и так-то скурвившимся в дым, его летучим изотопом, и не простым, а сто шестым

Моя страна, а не иная, моя Рутения, лишь ты живешь сейчас, распространяя язык и нравы гопоты. Травя десяток поколений (как отравил навеки нас), неуловимый твой рутений летит на Крым и на Донбасс, стал белорусскою рутиной, вогнав соседей в мутный сон; «Германскою альтернативой» германцам отозвался он; он залетел уже и в пампу, и в вашингтонский их кагал, он помогал уже и Трампу — не делом, духом помогал! Сегодня кто кого ни трахнет, ни жахнет в лоб, ни плюнет в гроб, — «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» — готов воскликнуть русофоб

Среди любых хитросплетений, кибератак и пестрых лент теперь везде царит рутений, токсичный русский элемент. Летучей всех и всех бескрылей, как песнь про тюрьмы и суму, мы все вокруг собой покрыли, распространились по всему. Добро бы удаль или водку б, добро бы грозный русский смех — нет, мы разносим ложь и подкуп, запрет, доносы всех на всех; без нападений и учений несем гибридность и отстой, распространяя свой рутений, и не простой, а сто шестой. Теперь единым всем народом — и всей землей уже почти — мы пахнем сероводородом, чистейшим, Господи прости. Спасайся, мир, — идет рутений, вранье, бесправие, развал.

https://www.novayagazeta.ru/articles/2017/11/25/74676-rutenievoe

Кирилл Мартынов:”итогами тучного десятилетия и последовавшего за ним лет кризиса становится политэкономический пат. Те, кто хотят реформ, не имеют поддержки граждан. Граждане продолжают требовать у властей сохранения текущих бюджетных выплат, на которые больше нет денег. Власти стремятся сохранить status quo и откладывают реформы. Словарное определение пата оказывается для России 2017 года яркой политической метафорой: это положение, когда один из игроков не может сделать хода, не подставив под удар своего короля. Даже если произойдет чудо, и после президентских выборов власти решатся на масштабные реформы, их некому будет поддержать.

https://www.novayagazeta.ru/articles/2017/11/25/74681-politekonomicheskiy-pat

Шутки тети Розы:”Исконное название “татаро-монгольское иго” трансформировалась в течение столетий и при Путине утвердилось окончательно, как “русский мир”.

https://twitter.com/ANAKOYHER/status/934356701771456513

Диляра Тасбулатова:”«Кроткая» — в своем роде провокация, трэш, угар, бесконечный кошмар: и в то же время фреска, эпос, приговор, художественное открытие. В той же степени, что и повести Шаламова, живопись Босха, в той же, что и «Превращение» или «Процесс» Кафки, «Бесы» Достоевского или — ближе к нам по времени — беспощадные опыты Сорокина.

…коварный Лозница, профессиональный, как мы уже выяснили, «русофоб», в финале даёт сцену изнасилования и некого адова собрания, на манер партийного, где главный спикер — начальник тюрьмы, от имени российских женщин выступает проститутка, а правозащитница сидит в белом костюме с георгиевской ленточкой (!!!).

Ну что, страшно?

Успокойтесь — это сон. И снится, похоже, не только главной героине, зависшей между Адом и Чистилищем, так и не нашедшей потерявшегося в веренице лагерей мужа-сидельца, но и всем, кто сидит рядом с ней в зале ожидания вокзала.

Все спят и видят этот сон, вот это вот собрание, на котором репрезентована вся Россия, принарядившаяся, вся в белом, витийствующая, бесовская, с охранниками за спиной, приодетыми как сталинские вертухаи.

Реальна ли наша российская реальность? Реален ли город, главное предприятие которого — тюряга и по которому кружит несчастная жена безвинного зэка?

С одной стороны — да, реален: таких «градообразущих» тюрем полно, например, в Мордовии, где живут потомственные вертухаи (правозащитники, знаю не понаслышке, мечтали эти лагеря закрыть).

С другой стороны, ирреален, ибо преобразован глазами художника.